|
|
Пишет kouzdra (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} kouzdra)@ 2014-09-11 08:55:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Рондарев устраивает the Pogrom
По случаю Летова и всех-всех-всех. Название издания впрочем обязывает:
К
огда сейчас пишут, что, мол, у нас никак не сформируется средний класс, — люди не отдают себе отчет о всей степени вздорности этого утверждения. Голос всего позднего СССР был голосом среднего класса, то есть мелкого потребителя, того, что в СССР клеймили словом «мещанство», вся культура позднего СССР была культурой среднего класса, других людей, обладающих публичным голосом, поздний СССР просто не воспитывал: богатых (по крайней мере — легально богатых), крупной буржуазии — там по понятным причинам не было, пролетариату же и крестьянству, которое пожелало бы иметь публичный голос, необходимо было образоваться, а советское образование неизбежно переформатировало любого человека в средний класс, со всеми классовыми предрассудками, фобиями и фанабериями (те, кто там жил, хорошо помнят главную драму тогдашних мамаш «Мой сынок привел девушку не нашего круга»). Единственной проблемой того среднего класса было у него отсутствие собственности, в силу чего к моменту развала СССР в стране сформировался целый социальный слой, по верному замечанию Льва Пирогова, «потребителей, заманавшихся не потреблять». И почти все молодежные, неформальные и так далее движения того времени были, по сути, движениями мелкобуржуазного потребителя, с нашей национальной склонностью к сентиментальности и изложению своих идеалов в выспренних тонах. Недаром самым заметным из движений здесь были хиппи, которые на Западе представляли собой именно бунтующую молодежь среднего класса, молодежь, не желающую идти во Вьетнам и требующую, чтобы ей не указывали, что именно и как ей потреблять (почитайте их манифесты).
«Голос всего позднего СССР был голосом среднего класса, то есть — мелкого потребителя, того, что в СССР клеймили словом „мещанство“, вся культура позднего СССР была культурой среднего класса»
Поэтому когда Кормильцев в своем известном тексте «Великое рок-н-рольное надувательство-2» пишет о том, что бескомпромиссный русский рок кончился в 1996 году (привязывая эту дату к участию рокеров в кампании «Голосуй или проиграешь» на стороне Ельцина), он недаром спотыкается в тот момент, когда ему необходимо назвать социальную базу русского рок-н-ролла «золотого века», то есть всех тех, кого потом «рок-н-ролл продал», и принимается бормотать что-то про тех, кто не поддавался на идеалы «брежневских птенцов». Потому что никакой оформленной социальной базы, кроме «брежневских птенцов», у русского рок-н-ролла НЕ БЫЛО; разница между поклонниками русского рок-н-ролла и его противниками была чисто эстетической и эмоциональной (например, поклонники русского рок-н-ролла были в целом существенно более сентиментальны и склонны к патетике) , он ничего и никого не продавал в 1996 году, за исключением чисто организационных моментов, потому что продавать было нечего и некого.
По случаю Летова и всех-всех-всех. Название издания впрочем обязывает:
К
огда сейчас пишут, что, мол, у нас никак не сформируется средний класс, — люди не отдают себе отчет о всей степени вздорности этого утверждения. Голос всего позднего СССР был голосом среднего класса, то есть мелкого потребителя, того, что в СССР клеймили словом «мещанство», вся культура позднего СССР была культурой среднего класса, других людей, обладающих публичным голосом, поздний СССР просто не воспитывал: богатых (по крайней мере — легально богатых), крупной буржуазии — там по понятным причинам не было, пролетариату же и крестьянству, которое пожелало бы иметь публичный голос, необходимо было образоваться, а советское образование неизбежно переформатировало любого человека в средний класс, со всеми классовыми предрассудками, фобиями и фанабериями (те, кто там жил, хорошо помнят главную драму тогдашних мамаш «Мой сынок привел девушку не нашего круга»). Единственной проблемой того среднего класса было у него отсутствие собственности, в силу чего к моменту развала СССР в стране сформировался целый социальный слой, по верному замечанию Льва Пирогова, «потребителей, заманавшихся не потреблять». И почти все молодежные, неформальные и так далее движения того времени были, по сути, движениями мелкобуржуазного потребителя, с нашей национальной склонностью к сентиментальности и изложению своих идеалов в выспренних тонах. Недаром самым заметным из движений здесь были хиппи, которые на Западе представляли собой именно бунтующую молодежь среднего класса, молодежь, не желающую идти во Вьетнам и требующую, чтобы ей не указывали, что именно и как ей потреблять (почитайте их манифесты).
«Голос всего позднего СССР был голосом среднего класса, то есть — мелкого потребителя, того, что в СССР клеймили словом „мещанство“, вся культура позднего СССР была культурой среднего класса»
Поэтому когда Кормильцев в своем известном тексте «Великое рок-н-рольное надувательство-2» пишет о том, что бескомпромиссный русский рок кончился в 1996 году (привязывая эту дату к участию рокеров в кампании «Голосуй или проиграешь» на стороне Ельцина), он недаром спотыкается в тот момент, когда ему необходимо назвать социальную базу русского рок-н-ролла «золотого века», то есть всех тех, кого потом «рок-н-ролл продал», и принимается бормотать что-то про тех, кто не поддавался на идеалы «брежневских птенцов». Потому что никакой оформленной социальной базы, кроме «брежневских птенцов», у русского рок-н-ролла НЕ БЫЛО; разница между поклонниками русского рок-н-ролла и его противниками была чисто эстетической и эмоциональной (например, поклонники русского рок-н-ролла были в целом существенно более сентиментальны и склонны к патетике) , он ничего и никого не продавал в 1996 году, за исключением чисто организационных моментов, потому что продавать было нечего и некого.
