Кажется, этого рассказа Киплинга здесь еще не было:


Киплинг "Стратегия пара"

...
– Ваш котел держится на четырех канцелярских скрепках, – сообщил он, выползая из-под авто. – Снизу это просто плетеная корзиночка для ленча. Некое передвижное чудо. Как давно вы приобрели эту спиртовку?
Я ответил.
– И вы еще опасались войти в машинное отделение «Вампира», когда мы отправлялись в пробный рейс!
– Дело вкуса, – высказался Пайкрофт. – Впрочем, отдам тебе должное, Хинч, ты и вправду очень быстро освоил эту паровую галиматью.
Хинчклифф очень плавно вел автомобиль, но в глазах его светилось беспокойство, рука дрожала.
– Что-то не ладится со штурвалом, – сказал он.
– О, с рулем всегда забот не оберешься, – заметил шофер. – Обычно мы через каждые несколько миль закрепляем его заново.
– Так мне что, остановиться? Мы уже целых полторы мили проехали без аварий, – едко спросил Хинчклифф.
– Ваше счастье, – отпарировал шофер.
– Сейчас эти специалисты назло друг другу устроят крушение. Вот оборотная сторона механизации. Хинч, прямо по курсу человек, сигналит, словно тонущий флагманский корабль.
– Аминь! – ответил Хинчклифф. – Остановиться или сбить его?
Он все-таки остановился. Прямо посреди дороги стоял некто в сшитом не на заказ крапчатом шерстяном одеянии и вынимал из коричневого конверта телеграмму.
– Двадцать три с половиной мили в час, – проговорил незнакомец. – От вершины этого холма и до отметки, сделанной через четверть мили, ваша скорость – двадцать три мили в час.
– Ах ты, жук навозный... – начал Хинчклифф.
Я предостерегающе ткнул его в спину, одновременно положив другую руку на закаменевшее колено Пайкрофта.
– Кроме того... по полученным данным... опасное для окружающих нарушение порядка... пьяная компания ведет автомобиль... двое по внешности напоминают моряков.
– Напоминают моряков!.. Это Эгг нам удружил. То-то он так ухмылялся, – сказал Пайкрофт.
– Я вас тут уже давно поджидаю, – в заключение сказал констебль, складывая телеграмму. – Кто владелец автомобиля?
Я ответил.
– Тогда и вам придется проследовать за мной вместе с обоими моряками. Нарушение порядка в пьяном виде надлежит немедленному наказанию. Прошу.
До этих пор я был в наилучших отношениях с полицейскими силами Сассекса, но воспылать приязнью к этому субъекту не сумел.
– Вы, разумеется, можете подтвердить свои полномочия, – деликатно начал я.
– Я их вам в Лингхерсте подтвержу, – запальчиво отрезал констебль. – Все полномочия, какие вам угодно.
– О, мне просто хотелось взглянуть на ваш значок, или удостоверение, или что там еще должны показывать полицейские в штатском.
Он как будто бы намеревался выполнить мою просьбу, но передумал и уже менее вежливо повторил приглашение проследовать в Лингхерст. Его поведение и тон подтверждали мою многократно опробованную теорию, что основой подавляющего большинства расположенных на суше английских учреждений служит герметически непроницаемый пласт махрового разгильдяйства. Я стал собираться с мыслями и тут услышал, как Пайкрофт, который сразу весь обмяк и свесил голову вниз, что-то выстукивает костяшками пальцев по спинке переднего сиденья. Физиономия Хинчклиффа, еще совсем недавно пылавшая необузданным гневом, светилась теперь благостным идиотизмом. То коротко, то долго, как завещал высокочтимый и бессмертный Морзе, Пайкрофт выстукивал: «Притворимся пьяными. Заманите его в автомобиль».
– Я не могу стоять тут весь день, – сказал констебль.
Пайкрофт поднял голову. Вот теперь мы могли оценить, с каким величием британский моряк встречает неожиданный поворот судьбы.
– Дж-жен-нельмен сильно уклонился от курса, – сказал он. – Как, по-вашему, разве не может британский дж-женльмен подвезти британских моряков на своей собственной р-распроклятой паровой телеге? Выпьем еще раз.
– Когда они меня остановили, я не заметил, что они до такой степени пьяны, – пояснил я.
– Вы скажете все это в Лингхерсте, – последовал ответ. – Пошли.
– Так-то так, – сказал я. – Но вот в чем заминка: если вы их вытащите из автомобиля, они либо свалятся на землю, либо ринутся вас убивать.
– В таком случае я требую, чтобы вы помогли мне выполнить мой долг.
– После дождичка в четверг. Лучше садитесь к нам. Этого пассажира я выставлю. – Я указал на сидевшего молча шофера. – Вам он ни к чему и, уж во всяком случае, будет выступать как свидетель защиты.
– Верно, – сказал констебль. – А впрочем, ваши показания ничего не изменят... в Лингхерсте!
Шофер метнулся в заросли папоротника, как кролик. Я велел ему бежать через парк сэра Майкла Грегори и, если он застанет моего приятеля, сообщить ему, что, вероятно, я несколько опоздаю к ленчу.
– Я не допущу, чтобы этот сидел за рулем! – Наша жертва с опаской кивнула на Хинчклиффа.
– Ну, разумеется. Вы сядете на мое место и будете приглядывать за этим верзилой. Он так пьян, что и рукой не шевельнет. А я займу место того, другого. Только поскорее: уплатив штраф, я должен сразу же уехать.
– Вот именно, – сказал констебль, плюхнувшись за заднее сиденье. – Штраф! Немалые денежки собираем мы с вашей братии.
Он с важным видом скрестил руки, а тем временем Хинчклифф украдкой отчалил.
– Послушайте, он же остался за рулем! – привскочив, крикнул наш пассажир.
– Вы это заметили? – удивился Паикрофт, и его левая рука, как анаконда, обвила полисмена.
– Оставь его в живых, – коротко распорядился Хинчклифф. – Я хочу ему продемонстрировать, что такое двадцать три с четвертью мили.
Мы шли со скоростью чуть ли не двенадцать, что для нас фактически было пределом.
Наш пленник шепотом ругнулся и застонал.
– Ну а теперь, – сказал я, – будьте любезны, предъявите ваши полномочия.
– Знак воинского ранга, – уточнил Паикрофт.
– Я констебль, – сказал наш гость и брыкнул ногой.
Судя по сапогам, он и впрямь обошел добрую половину сассекских пашен, но сапоги не удостоверение личности.
– Предъявите ваши полномочия, – повторил я сухо. – Чем вы докажете, что вы не пьяный бродяга?
Предчувствия меня не обманули. Он не захватил с собой значок или где-то потерял его.
– Если вы мне не верите, едемте в Лингхерст! – Эта формула в его устах звучала почти как припев национального гимна.
– Да не могу я колесить через все графство каждый раз, когда какой-то вымогатель вздумает объявить себя полисменом.
– Но это совсем близко! – не унимался он.
– Скоро будет далеко, – возразил Хинчклифф....