Сага о Курином Торире
Одда сына Энунда прозвали Оддом из Междуречья. Он не слыл социалистом

Я, конечно, прикалываюсь: в саге сказано "Он не слыл покладистым человеком". Однако основание для такого перевода есть: из сопроводительной статьи:

Одд самовластен и жесток; как гласит его вводная характеристика, он не был jafnaðarmaður т. е. покладистым человеком (данное, слово имеет в оригинале несравненно более богатый спектр значений и означает буквально «тот, кто признает других себе ровней и обходится с ними по справедливости»; именно слово jafnaðarmaður было использовано для передачи политического термина «социалист» в современном исландском языке).

Но это все цветочки, а ягодки начинаются дальше: от саги настолько разит марксистско-ленинским мировоззрением, что аж дурно делается. Вообще-то для саг - очень нетипичная вещь. Они обычно абсолютно нейтральны с точки зрения современных идеологий. Итак - вкратце история такова: жили были два человека - один - Куриный Торир - был человек очень нехороший:

Ториром звался человек. Он не мог похвастать богатством, и его не любили. У него вошло в обычай летом разъезжать по округам и продавать в одном месте то, что он покупал в другом. Торгуя так, Торир быстро стал богатеть.

Однажды Торир выехал по своим делам на север и повез с собой через пустошь кур. После этого его прозвали Куриным Ториром. И вот, достояние Торира умножилось настолько, что он покупает себе землю. Хутор Торира стоит выше Северного Междуречья и называется Озеро. Не прошло много лет, как Торир разбогател настолько, что почти все соседи стали его должниками. Но хотя богатство Торира возросло, неприязнь к нему только усилилась, и трудно было найти более непривлекательного человека, чем Куриный Торир.


Характеристика, конечно, дивная.

Другой - Кетиль Соня - уважаемый респектабельный помещик, добрейшей души человек, щзаботящийся о своих арендаторах - Кетиль Соня был человек богатейший и из самых славных в прежнее время. Он сдавал внаем три десятины земли. Никого в округе не любили так, как Кетиля Соню.

На самом деле от подробностей доброты Кетиля Сони аж во рту сладко делается. Оно из них и не довело его до добра. В одну не очень хорошую зиму он оценил сколько скота можно прокормить и выдал плановые указания - заготовить сено, а так же - кому и сколько скота забить:

В то лето травы было мало, и сохла она неважно, так что люди не успели заготовить запасы сена. Осенью Кетиль Соня сказал своим наемщикам, что хочет, чтоб на всех его землях стояли стога.

— Скота у нас много, а сена получается мало. Осенью я распоряжусь, кому из наемщиков сколько забить, и тогда все пройдет хорошо.


Дальше вышло, как обычно: "хотели как лучше, а получилось как всегда":

однажды вечером приходит наемщик Кетиля Сони, говорит, что сено вышло, и требует помощи. Хозяин отвечает:

— Как же так? Помнится мне, что осенью я вроде бы позаботился о том, чтобы все было в порядке.

Тот отвечает, что забили меньше скота, чем велел хозяин.

Кетиль выдал незадаливому арендатору натуральную субсидию, потом еще одному. В общем - в какой-то момент сена начало не хватать:

Вот наступает месяц эйнмануд, и к Кетилю Соне приходят двое наемщиков. Они были из тех, кто побогаче, и все же тоже остались без сена, и вот они требуют у него помощи. Кетиль отвечает им, и говорит, что сена у него уже нет, а больше скота забивать он не хочет. Они спрашивают, не знает он ли кого-нибудь, кто может продать сено. Он сказал, что точно не знает. Они упорствуют и говорят, что если он не поможет им, скотина падет.

Кетиль сказал, что они сами во всем виноваты, —
— но мне говорили, что у Куриного Торира вроде бы есть сено на продажу.
Они ответили:
— От него мы ничего не получим, если ты не поедешь с нами, но если ты поручишься за нас при сделке, он, наверное, быстро продаст.
Кетиль отвечает:
— Поехать с вами можно, и справедливо, чтоб продал тот, кто имеет.


Куриный Торир, как и положено кулаку и вредителю, сено продавать отказался из принципа:

Кетиль Соня сказал:

— Собственно, без сена остался не я, но я покупаю своим наемщикам, а они нуждаются в помощи. Я бы охотно купил для них, если есть что продать.
— Ты вправе распоряжаться своим, а не моим.
Кетиль отвечает:
— Подарков себе мы не просим; пусть Одд с Арнгримом определят для тебя цену, а сверх того, я сделаю им подарки.
Торир сказал, что сена на продажу у него нет, —
— да и продавать мне не хочется.

Короче - слово за слово, Кетиль Соня взял и отоборал излишки у несознательного куркуля и спекулянта. Дальше было как обычно в сагах - море крови и океан любви.

Что интересно - очень четко выраженные симпатии к носителю "революционной целесообразности". Забавно - и, как я уже говорил - и необычно для данного жанра. Но после чтения одного места в сопроводительной статье я чуть не упал со стула - при обсуждении вопроса датировки текста я увидел такое вот:

Тем временем, юридический казус, описываемый в саге стал актуальным в связи с реформой законодательства в 1281 г.: принятие нового закона об изъятии излишков сена вызвало серьезные волнения среди исландских бондов. Симпатии рассказчика саги целиком на стороне нового закона: герой саги Кетиль Соня оказывается жертвой несовершенного законодательства, позволявшего его злому соседу Ториру добиваться его изгнания. Высказывалось мнение, что данный прецедент, запечатленный в родовой саге, послужил дополнительным доводом в пользу правовой реформы, тем более что инициатор новшества лагман Йон Эйнарссон, был хорошо знаком со Стурлой и вполне мог слышать сагу от него.


В общем - Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем