Сладостный спазм ностальгии
Серебрянные Пиписьки
Часть 3, часть 2, часть 1
А начиналось все чудо, как хорошо. Я лежал на спине на горячем ароматном гудроне крыши студенческого общежития. Справа и слева из-за бортика крыши торчали пыльные, пронизанные светом сосны, а по бортику над девятиэтажной пропастью оголтело носился Г., стремясь настичь И., якобы с целью насладиться ее крепким спортивным организмом. Я расматривал их мосластые, белокожие тела. Эти люди с острыми, лишенными жира, синеватыми голенями, источающие запах правильного «спортивного» пота, правда не без легкой нотки свежей слюны, были мне лениво и млечно сексуально безразличны. Каким то яичным нервом я чувствовал, что трахаться они должны редко, однообразно и без энтузиазма. Ебля с их точки зрения, скорее всего являлась буржуазным, легкодоступным и абсолютно не занимательным занятием. Не надеясь поспеть за беготней по краю крыши, выпадением из самолетов и промышленным разведением редких и смертельно опасных насекомых, ебля отступала в сумеречные зоны их сознанья, терялась где-то между интимной гигиеной и утренним изъятием из жилища объедков. Я часто размышлял о том, каким образом мы определяем степень сексуальной вовлеченности своих знакомцев. Полагаю ебля, как физическое упражнение развивает определенные группы мышц, ну, и конечно заставляет активней трудится выделяющие афродизиаки железы. Короче, ебунца или ебуницу чувствуешь сразу. Глазами, носом а через пару минут уже руками, хуем и жопой, потому что ебунец и ебуница так же сразу чувствуют тебя. И это ощущенье чужой похоти сладостно, словно томительная нежная зовущая песня, повисшая над вечерним парком, набитом петеушницами с бледными, толстоватыми в бедрах и вечно влажными ногами в колготках, в крупную, черную сетку. А сейчас я этой, милой серцу песни не слышал, отчего воздух стонал, как комар, и, несмотря на стрекочущую, хрустящую ласковую летнюю сушь, внизу моего живота уже минут десять вспухали короткие грубые волны отвращенья.
Г. наконец-то догнал И. Оттащил ее в тенек, и, как и ожидалось, юзать не стал. Вместо этого, он извлек из сумки баночку на спирту приготовленного клея для древесины, и чайную ложечку. Обняв И. за спину, он принялся кормить любимую клеем. Каждую третью ложечку он съедам сам. Я глядел на эту сцену с сочувствием, но без глубокого понимания. Г. жестом предложил мне клею. «Жопа слипнется!» - мрачно отказался я. «Гы, у него одна жопа на уме!» - Г. облизал ложечку и вертикально вручил ее И. «Жопа. Вот все говорят жопа... жопа. А я уже с месяц смотрю вокруг, и не вижу ни одного любопытного аппарата такого рода?» - мне хотелось поддеть этих спортивных и подтянутых асексуалов. «Зайди в шестьдесят девятую.» - сочувственно глядя на меня, сказала И. «А что там, ягодичный склад?» - яичный нерв мой пробудился и кинул мозгам крощечную косточку эйфории, яичный нерв знал, эта ниточка ведет к особенной, странной ебле. «Склад, не склад... Ты зайди... Вермуту возьми только» - Г. отвернулся в сторону и захихикал. «Три бутылочки вермуту! - И. так же захихикала в кулачек, при этом покраснев – И водочки для себя». Г. увидев ее румянец, слегка нахмурился. «Так чё там такое?» - я был заинтригован до щекотно поющего червячка посреди туловища. «Зайди, узнаешь!» - Г. схватил И. одной рукой за холку, другой за ягодицы и очень быстро побежал прочь по крыше. Наконец крыша кончилась. Г. секунду подумал, после чего раскрутив И. вокруг себя, так, что добился оглушительного визга оной, прыгнул с крыши вниз.
В тот же вечер, я, приобретя вышеоговоренный комплект напитков, в пылающем томление несбывшегося и потливом смущенье стучался в комнату общежития под номером 69.

Продолжение следует.