СЛАДОСТНЫЙ СПАЗМ НОСТАЛЬГИИЧасть 4,
(часть 3),
(часть2), (часть1) Во второй части бреда мне примерещились соратники по литературной деятельности, все они, включая меня сидели веером на полу, в распяленой рыбьим глазом и наискосок пронзенной широким белым лучом комнате Д. Сам Д. стоял на кровати, спустив до колен джинсы, и кричал на нас:"Что суки-бляди, интересно вам!!! Вот смотрите гандоны!!! Вам конечно посрать, оно и понятно!!!". Мы все смотрели на него снизу вверх, совершенно опешив, потому-что в паху у Д. ничего не было. То есть не было даже волос, не говоря уж, о чем-то большем. Подобным зрелищем богат кинофильм "Догма".
Что до личности Д., этот человек был встречен мною на весеннем, сонном и синеватом съезде московских ЛИТО. К тому моменту я уже успел разобраться в попердывающем осоловелом однообразии литошного существования и, чувствуя резиновое механическое неприятие своих работ всеми соратниками по литобъединению, крепко намеривался прекратить настоебавшие литературные штудии, и плотней готовиться в, отдаленно поблескивавшую в московских липовых глубинах, Суриковку. Именно с такими идеями я вышел на сцену , бог его упомнит какого, актового зала читать подросковую живописную напыщенную муть наподобие:
Щекочущий привкус бескрайнего
В дыханье погасших костров,
Плывут над прозрачными травами
Рога голубых волов...
И мне впервые в жизни пришла из зала записка, в которой имелся номер телефона и предложение позвонить непременно. Когда я вышел в холл, все таки умудрившись произвести своим наивным трескучим словоблудием некое вырожденное робкое подобие фурора, человек, написавший записку подошел ко мне, и высказался в том духе, чтобы я непременно позвонил, мол есть дело катастрофической важности. Человек этот меня не просто удивил, он поверг меня в глубокую многодневную задумчивость. То был очень стройный и гибкий еврейский юноша, красивый экзотично и вычурно. На пастернакоподобном лице располагались переполненные губы Радж Капура, казалось, что в двух метрах от его рта еще ощущается легкий запах слюны и странного неразъясненного секса. Так же юноша имел тяжеленные тщательно промытые, а возможно и завитые, жирного черного цвета волосы, достающие ему чуть ли не до колен. Таких волос в те времена было вполне достаточно для привода в милицию или молчаливого коллективного убийства путем получасового топтания. Однако кроме внешности, было еще в этом молодом человеке что-то пугающее и одновременно заставлявшее думать. Он как будто не понимал, что происходит вокруг, и в тот же момент возникало противоположное чувство, мол если он, вот такой вот, как он есть, стоит здесь жив здоров, то это я наверное чего-то недопонял в происходящих событиях. Разумеется я ему не позвонил. Он позвонил мне. Точней не совсем мне, у него же не было номера моего телефона. Он позвонил директору школы, где я учился, и предложил совместный проект по созданию литературной организации. Собственно с этого звонка и начался первый период художественного беспредела в моей жизни.
"Гм..- подумал я, - и пошто это мне такие видения?", а на следующий день договорился встретиться с Д. на октябрьской. Краснея, и потея, чувствуя себя мчащимся на, колотящий по ушам, ствол пулемета, обреченным героем, я произнес:"Д., я вот что подумал... Точней мне кажется... Ну я заметил... Точней догадываюсь... Что в нашем с тобой кругу пруд-пруди голубых" - последние слова вылетели из меня захлебывающейся скороговоркой. "А что тебе, до голубых, друг мой, В?" - осведомился Д. "Да... Мне бы поебаться..." - протянул я, глядя на носки ботинок. "Ах, поебаться - ответил Д., потом задумался секунд на пятнадцать, в течение которых я десять раз прокрутил в мозгу варианты возможного развития событий, в случае, если Д. окажется вдруг, вопреки всем законам жанра, гомофобом - Поебаться это возможно". "Возможно!!! - обрадывался я - А где? И, главное, с кем?". "Ну, на первый раз можно и со мной... Ты как на это смотришь? А насчет "где?" есть как раз один вариантец...".
Через полчаса, мы пришли в какой-то гибрид квартиры и офиса. Д зашторил плотно окно. Я присел на край кровати. Помню охватившее меня в первые минуты чувство липкой сонной одури, словно после двух дней воздержанья докурил утреннюю крепкую сигарету. Из этой сонной одури я вырвался с помощью пионерского белого рывка, и вдруг ощутил, что Д. уже несколько минут раздвинув языком, мои зубы, целует меня взасос своими огромными, избыточно чувственными губами. Голые мы лежали под одеялом. Д. нависал надо мной, я ощущал, как мокрая, мягкая головка его хуя упирается мне в удивленный промежуток тела, между яйцами и жопой. Наверное я улыбался, как идиот, потому что Д. спросил меня:"Неужели нравится?". "Очень нравится!" - ответил я. Д. спустился к моему члену, и обхватил его своими страшными губами, несколько раз быстро-быстро, пуская слюну, нанизался головой на мой подрагивающий хуй. Я в это время держал его правой рукой за длинную, похожую на морду бассета головку, всю мокрую от коротких выбросов какой-то жидкости, слишком прозрачной для спермы. Это было очень любопытно, так как мой хуй ничего такого не выделял. Его головка была похожа своей нарочитой бесстыдной мокростью на его же пугающие, странные губы, в которых удивлялся самому себе, мой, такой родной и обыкновенный, хуй. Осознания столь близкого контакта с этими губами и привело меня к сокрушительному, в добрый десяток ступенек, с воем и рукоприкладством, спуску. Д, продолжал сосать после моего оргазма, и я вырывался, визжа, а он не отпускал с ловкостью старого оперативника уворачиваясь от моих тумаков. Наконец выпущенный на свободу, я накинулся на елду Д.. Лихорадочно вылизал яйца, радуясь острому, сырому осеннему их запаху, и, наконец запихнул хуй себе в рот. Опять же долго чавкать мне не пришлось. Через две три фрикции горьковатый, теплый, невыразимо тошнотворно сладостный фантанчик спермы первый раз в жизни плеснул мне в нёбо. "Мне спустили в рот! Мне только что наспускали полный ебальник!" - думал я и хуй мой вставал снова с недетской неотвратимостью.
Через пару взаимных отсосов, я повернулся к Д. спиной и попросил отъебать меня в жопу. "С тобой это уже было раньше?" - спросил меня Д. Я отчего-то соврал ему про каких-то киевских хипей, с которыми у меня было нечто шокирующее. Д. ткнулся сминающейся головкой мне в дырку, и тут же спустил. Ощущенье липкой спермы на сфинкторе - чувство сильное, но мне хотелось большего. В ту ночь это большее так и не случилось.
На следующий день, входя в метро, чувствуя во рту привкус спермы, а на теле запах чужих мужских пота и слюны я много и сладостно, хотя и не без легкого испуга, думал.
Окончание следует