Россия: «Война всех против всех» - 1

Анализ флеймов вокруг свободы оружия (см, например, тут) дает наблюдение, что у аргументации «честных противников» доступа граждан к оружию (я тут не рассматриваю вертухаев-ордынцев, которые просто врут) в бэкграунде просматривается ментальная структура «войны всех против всех». При этом часто она принимает форму абсолютного недоверия к своему соседу – вооруженный сосед для этих граждан воспринимается кошмаром, причем гораздо более ужасным кошмаром, чем вооруженный бандит, «крышуемый» ментами.

Такое интересное вырождение института соседства по-видимому связано с тем, что и советское и россиянское ордынство было характерно полным неуважением к необходимости человека иметь свое личное пространство. При наших-то просторах наши «азиатцы» умудрялись набивать людей «в местность» так плотно (*), что соседские склоки и раздоры стали обыденной повседневностью, во многом ликвидировав соседскую солидарность, которая в каких-то объемах существует повсюду в мире, и которая вполне существовала и в русской деревне и в дохрущевском советском городе.

Могу в этом плане поделиться одним французским наблюдением. Обычно водители Парижа очень галатны – спокойно пропускают друг друга и пешеходов. Но как меняется их поведение в случае длительной пробки – те же люди напрочь забывают о галантности, они напряженно не смотрят по сторонам, и стараются не пропустить никого перед собой – в общем ведут себя вполне как москвичи.

Так что похоже, что объем жизненного пространства, доступный человеку, очень важен в плане влияния на его нравы. Подобное замечание заставляет обратить внимание на важность ресурсообеспечения для низовой солидарности людей, что может вывести борьбу за жизненное пространство человека на передний фронт борьбы за национальное государство (а следовательно, и за реальную демократию).

(*) См. данные по плотности населения в крупных городах мира, например, тут и тут. Москва с ее 100 жителями на гектар официально (и 120-160 неофициально) живет значительно плотнее, чем крупные европейские столицы (40-50) и даже «европейские города Китая (70-80).

(**) Еще один момент может быть связан с разными стандартами по персональной комфортности в плане доступного пространства для разных этнических культур. В этом плане уплотнение города может оказаться способом обеспечения конкурентных преимуществ для триб, у которых такие стандарты ниже – обычно это как раз различного рода «азиатцы».