личное: двойная мораль
С темой двойной морали я познакомился в первом классе средней школы.

Наша первая учительница, Екатерина Федотовна Кызина, была изрядной стервозой. Нехорошо, наверное, так говорить о покойнице - тем более, что попадались учителя и похуже. Например, когда Катя заболевала, ей на замену ставили некую Елену Гавриловну (фамилию не помню), которая имела скверную привычку бить детишек по пальцам линейкой. Кызина в этом отношении была более продвинута и использовала в основном методы психологические. Помню, однажды мне пришлось стоять у доски, а Катя тыкала в меня указкой и орала - "Это... это предатель!" Не помню уж, какое страшное предательство я совершил, но ощущение нелепости и несоразмерности этих выкриков содеянному мною злу было очень сильным: "чё орёт".

Это всё, впрочем, всё были цветочки. Ягодки состояли в том, что Катя была пролазливая баба и всегда искала, чего поиметь с ученичков и их родителей, которые "на первые три года школы" были у неё зажаты в пухлом кулачке: "вот захочу - ваш сын двоечником будет".

Однажды она пристала к моей маме с требованием пристроить её дочку в одно местечко, куда, как думала Кызина, моя мама имела доступ. Катя сильно ошибалась - примерно в том же духе, что сейчас несчастный Галковский. Увы, моя мама таких возможностей не имела, о чём Кате честно и сказала. Кызина не поверила и решила прибегнуть к традиционному средству, а именно поприжать ёйного пащенка - небось, не выдержит, сок даст, "ещё в ногах поваляется".

Управы же на Катьку не было никакой: директор школы, Татьяна Федотовна Кызина, была её родной сестрой, "хе-хе".

На беду, я был отличником - причём знал нехитрую науку "читать-писать" с большим гандикапом. Катька попробовала меня взять и так, и сяк, и, наконец, придумала методу: в любом домашнем задании снижать мне оценку на балл за каждый криво нарисованный штрих, не говоря уже о зачёркивании. Так сказать, "индивидуальный подход".

Пятёрки мне, однако, получать всё-таки хотелось. Нет, даже не так: я не мог себе представить, как это я буду получать четвёрки и тройки за правильно сделанные домашки. В результате мне приходилось переделывать домашние задания раз по десять, добиваясь идеального исполнения всего, включая арифметические примеры - кривоватая планочка в цифре "5" могла быть засчитана как "ошибка". В результате все эти три года на "домашние задания" у меня уходил практически весь день, технику расцепки скрепок тетради и вставления в неё листов я освоил преотлично, плюс ко всему у меня выработался каллиграфический почерк, отдельный от моей собственной курицелапой почеркушки.

Конечно, и здесь Катька пыталась всяко изворачиваться - например, занижая мне оценки на контрольных - но тут уж мама пообещала сходить во всякие высшие школьные инстанции и попробовать добиться "правды". Тогда Екатерина Федотовна отыгралась на поведении: вместо общеотличниковского "отл" мне обязательно ставили "уд", несмотря на всё моё тогдашнее благонравие.

Потом я попал в другую школу, где не приглянулся учительнице математики Циле Цаликовне. Тут разногласия были, скорее, идеологические: ей категорически не нравился способ, каким я решал задачи - да и я сам ей тоже не нра. Началась, понятное дело, индивидуальная работа по сходной схеме. На этом этапе жизненного пути я был уже менее наивным - но, опять же, другого пути, окромя "делать всё на 200%" не было. Математику я, правда, в результате невзлюбил, и на мехмат не пошёл, хотя меня туда настойчиво пихал репетитор, у которого я занимался. Впрочем, может, и к лучшему - на самом деле из меня получился бы более чем средний математик, да ещё понахватался бы всякой дури.

Но с тех пор двойная мораль у меня устойчиво ассоциируется с математикой.

Что, наверное, в целом неправильно. Но иногда - - -.

)(