|
|
Пишет krylov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} krylov)@ 2005-10-28 17:53:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О кибернетике как лженауке. 1
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
chistyakov@lj начал тему:
Дальше на эту тему стали писать многие. Вот, кстати, ссылка на вполне объективистски (не значит "объективно") написанную статью Поспелова "Становление информатики в России".
"Ну и я не промолчу".
Понятно, что кое-какие вещи я помню только из рассказов родителей, но помню их хорошо. В частности, то, что всё неидеологическое содержание "кибернетики" спокойно себе преподавали в советских вузах - да, при страшном Сталине. Называлось это ТАУ - "теория автоматического управления". Название это было абсолютно точное. В отличие от "кибернетики", которая претендовала на ТУ - то есть теорию управления вообще. Точно так же, советская электроника развивалась вполне себе органично - что-что, а о стратегических направлениях в те времена заботились. Дальше всё было обычно: архитектура ранних советских ЭВМ, в общем, была удачной, элементная база отставала. То же самое можно было сказать и о советской технике вообще. Настоящие вилы разработкам пришли позже, вместе с Глушковым и его программой тотального копирования всего что только можно. "Тут и ёбнулись с крыльца".
Но чего уж теперь-то.
Вернёмся к "кибернетике" и её создателю - генезис тут важен и интересен.
1.
Норберт Винер (Norbert Wiener)- фигура в каком-то смысле типическая для второй половины XX века. Он - сын богатого белостокского еврея Лео Винера (видимо, семья приехала в Россию из Австро-Венгрии: Wiener - буквально "венец", "житель Вены"). Лео Винер принадлежал к знатному роду: он был прямым потомком Маймонида. Что, как мы понимаем, - - -. Забавно, что Лео был поклонником Толстого и даже перевёл на английский 24-томник великого русского писателя. Не знаю, насколько перевод Винера популярен сейчас: кажется, американцы прекратили читать неамериканскую литературу вообще (в чём они, с точки зрения кибернетики, безусловно правы).
В соответствии с профессией великого предка, он сначала отучился в Варшаве на медика. Но работа ему не понравилась, и он отправился в Берлин, где где стал инженером, после чего уехал в США (впрочем, сначала он пожил в Англии). После некоторых приключений Лео стал школьным учителем в Канзас-Сити, где женился на Берте Кан (Kahn), немецкой еврейке. Норберт - первый ребёнок, родившийся через год после заключения брака. Впоследствии Лео Винер имел весьма интересную карьеру - в частности, добился положения профессора славянских языков в Гарварде.
Маленький Норберт был типичным "еврейским ребёнком". Родители были убеждены в его гениальности и грузили науками как могли, настраивая на успех, одновременно и травмируя - например, отправив его "сразу в старший класс", то есть в среду заведомо старших детей[1] и при этом нагружая его домашним образованием. Винер вырос фрустрированным невротиком (у него были "проблемы с телом", заметные даже постороннему глазу - например, он был феноменально неуклюж, плюс благоприобретённая сильнейшая близорукость) и с кашей в голове. Впоследствии он обращался к услугам психоаналитиков, но большого эффекта это не дало. Зато он в четырнадцать лет поступил в Гарвард, где защищает докторскую диссертацию в 18 лет. "Круто, Бивис".
Дальше талантливого юношу родители и друзья стали выводить на орбиту. Когда у него прорезался интерес к философии математики, он поехал в Кембридж к великому Бертрану Расселу, а потом брал курсы математики у лучших немецких профессоров, включая Гильберта. К началу 20-х годов Винер, пока ещё абсолютно неизвестнй широкой публике, уже своим человеком в главных научных центрах Европы. Вообще, он смолоду тусовался среди важняков, умел им льстить, оттирать конкурентов и "пробиваться к телу" - эти кукушачьи умения дали ему очень многое[2]. Всё, что его интересует, он делает - несколько месяцев служит в американской армии (там ему не понравилось), занимается журналистикой (тоже слегка - так, для разминки пера). Однако, с 1919 года он становился преподавателем кафедры математики Массачусетского технологического института (с этим помог папаша). Это становится его работой на всю жизнь. Впрочем, он не отказывал себе в заграничных поездках - он читал курс лекций даже в пекинском университете Цинхуа.
Как и в случае с Фройдом, желание "быть великим" предшествовало самому "величию". Норберт сильно разбрасывался, занимаясь самыми разными вещами, упорно выискивая золотую жилку.
Непосредственной причиной запуска проекта "кибернетика" послужила банальная задачка - имевшая, однако, важный военный смысл: создание системы ведения зенитного огня на основании информации, получаемой от радиолокационных станций. Поставленная цель была простой - заменить наводчика (что требовало предсказания поведения самолётов). Винер, имевший неплохое медицинское и физиологическое образование, заметил сходство между рефлексами живых организовом и движениями стволов батареи. Впрочем, на эту мысль навёл его друг, мексиканский физиолог Артур Розенблют. Впоследствии Винер посвятит ему "Кибернетику".
Сама по себе "Кибернетика" - очень плохо написанная книжка. Лучше всего по её поводу высказался Кендалл:
На самом деле никакого особенного "богатства идей" в книге не наблюдается. Идея - та самая, которая захватила публику и сделала Винера великим - там была ровно одна: законы, повелевающие интеллектом, так же просты, как законы природы, и вскорости мы создадим автоматы, которые будут мыслить не хуже людей. Всё это якобы "доказывалось" неудобопонятными формулами ( к томуж же относящимися на самом деле к совсем другим вещам). Публика, замороченная "эйнштейном" и прочими священными коровами того времени, это охотно съела - в те времена все ждали от науки чудес, в том числе и создания "искусственных мыслящих существ". Впоследствии престарелый Станислав Лем (мыслитель, превосходящий Винера на порядок) с сожалением признавался: "меня убедили, что в самом скором времени будет создан искусственный интеллект, и это исказило все мои прогнозы". Увы, увы.
Отдельная тема - Винер и компьютеры. Вопреки распространённому мнению, согласно которому Винер имеет какое-то отношение к этим вопросам, он не опубликовал ни одной значительной работы, связанной с вычислительной математикой и тем более вычислительной техникой. Профессор попросту паразитировал на трудах сотен и тысяч людей, создававших компьютерные технологии,но не являвшихся потомками Маймонида. Не написавший за всю свою жизнь ни единой программы, Норберт Винер обожал раздавать многозначительные интервью на тему перспектив развития вычислительной техники - разумеется, туманные и "с угрозцей". Журналисты млели.
Напоследок - о Винере как лекторе и преподавателе. Все замечали, что он был омерзительным лектором и никаким преподом. Лекцию он начинал обычно с прочистки носа - сморкался в огромный платок. Потом нёс чушь, периодически стираемую с доски. В частных беседах он любил задаваться и обижать собеседников - ну и вообще "позволять себе многое". Разумеется, все этому только умилялись: поведение Винера полностью соответствовало инсталлированному в сознание общества образу "гениального учёного" (а-ля "эйнштейн").
Винер был не чужд литературных интересов: он написал несколько фантастических рассказов. Один из них - он назывался "Голова" - был опубликован в одном из советских сборников научной фантастики. Там рассказывалось о том, как некий умный хирург, у которого мафия убила жену, оперировал раненого в голову главаря этой самой мафии и отрезал ему "соображалку" (покопавшись скальпелем в лобных долях) - в результате чего тот потерял способность создавать хитроумные преступные планы. "Очень характерная идея" - учитывая исторический опыт России, которой в 1917 году кое-кто буквально вырезал мозги.
Но это в сторону. Займёмся, пожалуй, самой "кибернетикой". Из всего предыдущего можно сделать вывод, что Винер - обычный прохиндней, а его "Кибернетика" - малоинтересное шарлатанство. Отчасти так и есть; но, тем не менее, я будут настаивать на том, что книга эта значительная и важная. Более того, этапная.
2.
В отличие от многих, рассуждавших на эту тему со стороны, я всё-таки читал (точнее, пытался читать) унылую и занудную зелёную книжку, название которой у нас переводится как "Кибернетика". Английское название её - "Cybernetics: or, Control and Communication in the Animal and the Machine".
С переводом названия придётся чуть потрудиться - не без пользы для людей любознательных.
Для начала. Слово "кибернетика", согласно самому Винеру, означает "искусство управления". Образовано оно от греческого "кюбернетос" - кормчий. В греческом же слово "кибернетика" означало одновременно и искусство управления транспортным средством (кораблём или колесницей), и искусство управления людьми и обществом в целом (так у Платона, в частности). Здесь очень важно то, что, в отличие от многих других слов, означающих управление (например, "пастырство", "начальствование"), речь идёт о том стиле руководства, для которого разница между движущимся механизмом и человеческим обществом неважна: дело состоит в управлении движением тела. В латыни от "кюбернетос" было произведено слово "губернатор" (через guberno 'управлять', калька с греческого). В английском то же самое слово породило "гувернёра".
В дальнейшем слово "кибернетика" регулярно всплывало в трудах разного рода второстепенных мыслителей, склонных к классификации наук, пока его не использовал Винер.
В русском языке слово "кибернетика" существовало, как минимум, с XIV века. Я имею в виду слово ОКОРМЛЕНИЕ, обозначающее управление - калька с использованием славянского "кормчий". Интересно, что в силу случайной омонимии с "кормом" в смысле еды "кибернетическое" содержание дополнилось органикой: "начальствование" как "подача пищи" и "раздача благ". Например, слово "окърмлiaтися" означает одновременно "быть направляемым" и "кормиться, получать содержание" [3]. Весьма любопытно, что и в винеровской кибернетике это наведённое значение тоже почему-то присутствует - в важнейшем понятии обратной связи (feed-back).
Итак, на русский язык слово "кибернетика" может быть переведено как "окормление" или "губернаторство". Теперь остальные слова.
"Control and Communication " у нас обычно переводят как "управление и связь". В данном контексте это не совсем верно. Слово "Control", как и русский аналог "контроль", означает прежде всего систему дослеживания, надзора, в случае чего - наказания, но главное - "изоляция, разрыв контакта" (ибо "контроль" выражается в первую очередь в этом: например, "контролировать собаку" означает "иметь возможность вовремя её оттащить"). "Communication", в свою очередь - это "информация", "процесс передачи", "контакт", "связь". Очень важно, что "контроль" помещён перед "контактом".
Теперь переведём хвостик - "...in the in the Animal and the Machine". Оба существительных интересны. "Animal" - это "животное вообще", но у этого слова есть оттенок типа "неразумное, глупое существо"[4]. "Machine" же - не только "железный механизм", но и любая организация, например бюрократическая ("state machine" - госаппарат). Слово тоже имеет негативный оттенок: "машина" - это что-то плохое, косное, тяжёлое. "Махина". Кстати, слово "махина" - тоже производное от "машины".
Противоположностью "животного" и "машины" для западного человека является Spirit - "дух". Главное его свойство - свобода, причём она обеспечивается именно отсутствием "разрывов и связей": именно целокупность души, отсутствие в ней каких-либо частей (а,следовательно, и схем их взаимодействия) даёт ей свободу и бессмертие[5].
Теперь зададимся смешным вопросом: как бы назвал "Кибернетику" какой-нибудь масон XVIII века? Какой-нибудь "Угроз Световостоков"?
Мне приходит на ум такое: "Жезл Железный, или Окормление. Учение о разрывах и связях в естестве низших существ и их сообществ, не причастных истинному масонскому Духу".
[кибернетика пышно расцвела именно в хрущевском СССР, а в Америке почему-то отношение к ней было куда более сдержанным.
) продолжу, е.б.ж. - мне работать надо, а я фигнёй страдаю (
chistyakov@lj начал тему:Кибернетика с точки зрения диалектического материализма есть неправомерное распространение механистического подхода на общественные явления. С точки зрения диамата переход от более простых объектов и явлений к более сложным (например, от управления объектами типа ракеты (самолёта) к управлению обществом) требует применения более сложного аппарата исследования и воздействия на объект и происходящие процессы. Конечно, могут и сохраняться и обязательно сохраняются отдельные методы более низкого уровня, но только как часть нового, более сложного метода, с какими-то ограничениями и особенностями. Тем более, существуют всякие аналогии и т.п. Кибернетика же неправомерно утверждала абсолютную общность и единство методов управления объектами, независимо от их сложности. Это, безусловно, лженаучный, механистический и метафизический подход, и он справедливо был осуждён советскими философами. И никогда это осуждение не пересматривалось и не "отменялось", потому что кибернетика и есть лженаука.
И НИКОГДА(!) объявление кибернетики "буржуазной лженаукой" никоим образом не повлияло на технические науки, в частности, на ЭВМстроение. Достаточно отметить, что именно в период "гонений" были созданы и внедрены первые советские ЭВМ, в частности, ЭВМ "Стрела" пензенского НИИ "Рубин" (название НИИ привожу по застойным годам), которая сразу же была смонтирована на крейсере "Киров", а НИИ немедленно награждён орденом лично товарищем Сталиным. Только НИИ, созданных и занимавшихся ЭВМ в те годы, я сразу же могу указать не менее 4 (2 из них в Москве). Именно в те годы были созданы сложнейшие ("кибернетические") системы управления, среди которых следует особо отметить комплекс ПВО "Беркут" (С-25), который курировал лично Лаврентий Павлович Берия. Если Вы представляете себе, что это такое, то сразу же скажете, что бедняга Н.Винер со своей лженаукой тут нервно курит в сторонке.
Так что, советую. Меньше обращайте внимания на болтовню интеллегентов. Читайте историю и сопоставляйте "воспоминания" и практические дела.
Дальше на эту тему стали писать многие. Вот, кстати, ссылка на вполне объективистски (не значит "объективно") написанную статью Поспелова "Становление информатики в России".
"Ну и я не промолчу".
Понятно, что кое-какие вещи я помню только из рассказов родителей, но помню их хорошо. В частности, то, что всё неидеологическое содержание "кибернетики" спокойно себе преподавали в советских вузах - да, при страшном Сталине. Называлось это ТАУ - "теория автоматического управления". Название это было абсолютно точное. В отличие от "кибернетики", которая претендовала на ТУ - то есть теорию управления вообще. Точно так же, советская электроника развивалась вполне себе органично - что-что, а о стратегических направлениях в те времена заботились. Дальше всё было обычно: архитектура ранних советских ЭВМ, в общем, была удачной, элементная база отставала. То же самое можно было сказать и о советской технике вообще. Настоящие вилы разработкам пришли позже, вместе с Глушковым и его программой тотального копирования всего что только можно. "Тут и ёбнулись с крыльца".
Но чего уж теперь-то.
Вернёмся к "кибернетике" и её создателю - генезис тут важен и интересен.
1.
Норберт Винер (Norbert Wiener)- фигура в каком-то смысле типическая для второй половины XX века. Он - сын богатого белостокского еврея Лео Винера (видимо, семья приехала в Россию из Австро-Венгрии: Wiener - буквально "венец", "житель Вены"). Лео Винер принадлежал к знатному роду: он был прямым потомком Маймонида. Что, как мы понимаем, - - -. Забавно, что Лео был поклонником Толстого и даже перевёл на английский 24-томник великого русского писателя. Не знаю, насколько перевод Винера популярен сейчас: кажется, американцы прекратили читать неамериканскую литературу вообще (в чём они, с точки зрения кибернетики, безусловно правы). В соответствии с профессией великого предка, он сначала отучился в Варшаве на медика. Но работа ему не понравилась, и он отправился в Берлин, где где стал инженером, после чего уехал в США (впрочем, сначала он пожил в Англии). После некоторых приключений Лео стал школьным учителем в Канзас-Сити, где женился на Берте Кан (Kahn), немецкой еврейке. Норберт - первый ребёнок, родившийся через год после заключения брака. Впоследствии Лео Винер имел весьма интересную карьеру - в частности, добился положения профессора славянских языков в Гарварде.
Маленький Норберт был типичным "еврейским ребёнком". Родители были убеждены в его гениальности и грузили науками как могли, настраивая на успех, одновременно и травмируя - например, отправив его "сразу в старший класс", то есть в среду заведомо старших детей[1] и при этом нагружая его домашним образованием. Винер вырос фрустрированным невротиком (у него были "проблемы с телом", заметные даже постороннему глазу - например, он был феноменально неуклюж, плюс благоприобретённая сильнейшая близорукость) и с кашей в голове. Впоследствии он обращался к услугам психоаналитиков, но большого эффекта это не дало. Зато он в четырнадцать лет поступил в Гарвард, где защищает докторскую диссертацию в 18 лет. "Круто, Бивис".
Дальше талантливого юношу родители и друзья стали выводить на орбиту. Когда у него прорезался интерес к философии математики, он поехал в Кембридж к великому Бертрану Расселу, а потом брал курсы математики у лучших немецких профессоров, включая Гильберта. К началу 20-х годов Винер, пока ещё абсолютно неизвестнй широкой публике, уже своим человеком в главных научных центрах Европы. Вообще, он смолоду тусовался среди важняков, умел им льстить, оттирать конкурентов и "пробиваться к телу" - эти кукушачьи умения дали ему очень многое[2]. Всё, что его интересует, он делает - несколько месяцев служит в американской армии (там ему не понравилось), занимается журналистикой (тоже слегка - так, для разминки пера). Однако, с 1919 года он становился преподавателем кафедры математики Массачусетского технологического института (с этим помог папаша). Это становится его работой на всю жизнь. Впрочем, он не отказывал себе в заграничных поездках - он читал курс лекций даже в пекинском университете Цинхуа.
Как и в случае с Фройдом, желание "быть великим" предшествовало самому "величию". Норберт сильно разбрасывался, занимаясь самыми разными вещами, упорно выискивая золотую жилку.
Непосредственной причиной запуска проекта "кибернетика" послужила банальная задачка - имевшая, однако, важный военный смысл: создание системы ведения зенитного огня на основании информации, получаемой от радиолокационных станций. Поставленная цель была простой - заменить наводчика (что требовало предсказания поведения самолётов). Винер, имевший неплохое медицинское и физиологическое образование, заметил сходство между рефлексами живых организовом и движениями стволов батареи. Впрочем, на эту мысль навёл его друг, мексиканский физиолог Артур Розенблют. Впоследствии Винер посвятит ему "Кибернетику".
Сама по себе "Кибернетика" - очень плохо написанная книжка. Лучше всего по её поводу высказался Кендалл:
"Кибернетика" - отвратительно организованный текст. Это собрание опечаток, ошибочных математических формул, продкутивных, но бессвязных идей и логических нелепостей. Очень жаль, что именно эта работа сделала Винеру большую часть его общественной славы. [...] В то время читатели были в большей степени очарованы богатством идей этой книги, нежели её недостатками.
На самом деле никакого особенного "богатства идей" в книге не наблюдается. Идея - та самая, которая захватила публику и сделала Винера великим - там была ровно одна: законы, повелевающие интеллектом, так же просты, как законы природы, и вскорости мы создадим автоматы, которые будут мыслить не хуже людей. Всё это якобы "доказывалось" неудобопонятными формулами ( к томуж же относящимися на самом деле к совсем другим вещам). Публика, замороченная "эйнштейном" и прочими священными коровами того времени, это охотно съела - в те времена все ждали от науки чудес, в том числе и создания "искусственных мыслящих существ". Впоследствии престарелый Станислав Лем (мыслитель, превосходящий Винера на порядок) с сожалением признавался: "меня убедили, что в самом скором времени будет создан искусственный интеллект, и это исказило все мои прогнозы". Увы, увы.
Отдельная тема - Винер и компьютеры. Вопреки распространённому мнению, согласно которому Винер имеет какое-то отношение к этим вопросам, он не опубликовал ни одной значительной работы, связанной с вычислительной математикой и тем более вычислительной техникой. Профессор попросту паразитировал на трудах сотен и тысяч людей, создававших компьютерные технологии,но не являвшихся потомками Маймонида. Не написавший за всю свою жизнь ни единой программы, Норберт Винер обожал раздавать многозначительные интервью на тему перспектив развития вычислительной техники - разумеется, туманные и "с угрозцей". Журналисты млели.
Напоследок - о Винере как лекторе и преподавателе. Все замечали, что он был омерзительным лектором и никаким преподом. Лекцию он начинал обычно с прочистки носа - сморкался в огромный платок. Потом нёс чушь, периодически стираемую с доски. В частных беседах он любил задаваться и обижать собеседников - ну и вообще "позволять себе многое". Разумеется, все этому только умилялись: поведение Винера полностью соответствовало инсталлированному в сознание общества образу "гениального учёного" (а-ля "эйнштейн").
Винер был не чужд литературных интересов: он написал несколько фантастических рассказов. Один из них - он назывался "Голова" - был опубликован в одном из советских сборников научной фантастики. Там рассказывалось о том, как некий умный хирург, у которого мафия убила жену, оперировал раненого в голову главаря этой самой мафии и отрезал ему "соображалку" (покопавшись скальпелем в лобных долях) - в результате чего тот потерял способность создавать хитроумные преступные планы. "Очень характерная идея" - учитывая исторический опыт России, которой в 1917 году кое-кто буквально вырезал мозги.
Но это в сторону. Займёмся, пожалуй, самой "кибернетикой". Из всего предыдущего можно сделать вывод, что Винер - обычный прохиндней, а его "Кибернетика" - малоинтересное шарлатанство. Отчасти так и есть; но, тем не менее, я будут настаивать на том, что книга эта значительная и важная. Более того, этапная.
2.
В отличие от многих, рассуждавших на эту тему со стороны, я всё-таки читал (точнее, пытался читать) унылую и занудную зелёную книжку, название которой у нас переводится как "Кибернетика". Английское название её - "Cybernetics: or, Control and Communication in the Animal and the Machine".
С переводом названия придётся чуть потрудиться - не без пользы для людей любознательных.
Для начала. Слово "кибернетика", согласно самому Винеру, означает "искусство управления". Образовано оно от греческого "кюбернетос" - кормчий. В греческом же слово "кибернетика" означало одновременно и искусство управления транспортным средством (кораблём или колесницей), и искусство управления людьми и обществом в целом (так у Платона, в частности). Здесь очень важно то, что, в отличие от многих других слов, означающих управление (например, "пастырство", "начальствование"), речь идёт о том стиле руководства, для которого разница между движущимся механизмом и человеческим обществом неважна: дело состоит в управлении движением тела. В латыни от "кюбернетос" было произведено слово "губернатор" (через guberno 'управлять', калька с греческого). В английском то же самое слово породило "гувернёра".
В дальнейшем слово "кибернетика" регулярно всплывало в трудах разного рода второстепенных мыслителей, склонных к классификации наук, пока его не использовал Винер.
В русском языке слово "кибернетика" существовало, как минимум, с XIV века. Я имею в виду слово ОКОРМЛЕНИЕ, обозначающее управление - калька с использованием славянского "кормчий". Интересно, что в силу случайной омонимии с "кормом" в смысле еды "кибернетическое" содержание дополнилось органикой: "начальствование" как "подача пищи" и "раздача благ". Например, слово "окърмлiaтися" означает одновременно "быть направляемым" и "кормиться, получать содержание" [3]. Весьма любопытно, что и в винеровской кибернетике это наведённое значение тоже почему-то присутствует - в важнейшем понятии обратной связи (feed-back).
Итак, на русский язык слово "кибернетика" может быть переведено как "окормление" или "губернаторство". Теперь остальные слова.
"Control and Communication " у нас обычно переводят как "управление и связь". В данном контексте это не совсем верно. Слово "Control", как и русский аналог "контроль", означает прежде всего систему дослеживания, надзора, в случае чего - наказания, но главное - "изоляция, разрыв контакта" (ибо "контроль" выражается в первую очередь в этом: например, "контролировать собаку" означает "иметь возможность вовремя её оттащить"). "Communication", в свою очередь - это "информация", "процесс передачи", "контакт", "связь". Очень важно, что "контроль" помещён перед "контактом".
Теперь переведём хвостик - "...in the in the Animal and the Machine". Оба существительных интересны. "Animal" - это "животное вообще", но у этого слова есть оттенок типа "неразумное, глупое существо"[4]. "Machine" же - не только "железный механизм", но и любая организация, например бюрократическая ("state machine" - госаппарат). Слово тоже имеет негативный оттенок: "машина" - это что-то плохое, косное, тяжёлое. "Махина". Кстати, слово "махина" - тоже производное от "машины".
Противоположностью "животного" и "машины" для западного человека является Spirit - "дух". Главное его свойство - свобода, причём она обеспечивается именно отсутствием "разрывов и связей": именно целокупность души, отсутствие в ней каких-либо частей (а,следовательно, и схем их взаимодействия) даёт ей свободу и бессмертие[5].
Теперь зададимся смешным вопросом: как бы назвал "Кибернетику" какой-нибудь масон XVIII века? Какой-нибудь "Угроз Световостоков"?
Мне приходит на ум такое: "Жезл Железный, или Окормление. Учение о разрывах и связях в естестве низших существ и их сообществ, не причастных истинному масонскому Духу".
[кибернетика пышно расцвела именно в хрущевском СССР, а в Америке почему-то отношение к ней было куда более сдержанным.
) продолжу, е.б.ж. - мне работать надо, а я фигнёй страдаю (
