РФ как периодическое издание
Была когда-то такая традиция — сравнивать разные страны и культуры с разными учреждениями. Типа — «Германия это фабрика», «Франция это модная лавка» (сейчас бы сказали — «бутик»), «Америка это большой универсальный магазин» (опять же, сейчас сказали бы — «гипермаркет»). Ну и т.д.

На самом деле в этих сравнениях больше смысла, чем кажется на первый взгляд. Например, властные структуры соответствующих государств и в самом деле можно сравнивать с системами управления соответствующих учреждений. Грубо говоря, Германия и в самом деле управляется как фабрика — то есть теми же примерно методами и способами. Во французской модели управления есть очень много от нравов «модной лавки». И те пе.

Так вот, если смотреть с этой самой колокольни, то Россия — особенно советская и постсоветская — это периодическое печатное издание. И управляется она как «редакция» — со всеми вытекающими последствиями.

Возможно, это отчасти связано с происхождением советской и постсоветской России. Это были государства, созданные «пишущей братией» — журналистами, писателями, обозревателями и прочими строкогонами. Ленин и Троцкий были журналистами, равно как и костяк «демократов первой волны».

Но дело не в генезисе, разумеется. Он мог бы быть и другим. Важно то, что само отношении е власти к подвластным в России — это отношение редактора к редактируемому.

Проявляется это во всём. Ну например, в отношении к геноциду собственного народа или сдачей территорий. Заметим: для редактора вырезать пару абзацев из длинной статьи — совершенно нормальное, естественное действие. Но для власти, представляющей свою деятельность как редактирование страны, столь же естественно вырезать часть населения или урезать карту. Разумеется, это не всегда возможно, но сама мысль о том, чтобы что-нибудь сократить или выкинуть, приходит в голову обязательно. (В отличие, скажем, от государства-фабрики, где не бывает лишних ресурсов, или государства-гипермаркета, где залежавшиеся товары распродаются за гроши, но не сжигаются же во дворе: «копеечку поиметь надобно»). Точно так же, российская власть всегда будет презрительно относиться к любым инициативам снизу. Потому что по редакционным представлениям это ни что иное как «самотёк». В лучшем случае он может быть допущен в рубрику «письма в редакцию», и только… Или вот, скажем, отсутствие внятной исторической преемственности. Для "фабрики" перейти на изготовление новой продукции - "целое дело". "Супермаркет" постоянно меняет ассортимент, но делает это постепенно. "Бутик" аккуратно раз в сезон представляет публике новую республику коллекцию. А вот написать в очередном номере журнала что-то прямо противоположное тому, что писалось раньше - да как два пальца. Или "сменить формат": тоже ведь дело, и даже хочется время от времени "попробовать новенького"... И так далее.

Это, впрочем, общие соображения. Интересна же конкретика: что из себя представляет — именно как издание — Российская Федерация.

Понятно, что Советский Союз был большой газетой. Сначала эта газета называлась «Искрой», потом «Правдой». Эрефия родилась, как Афина из головы Зевса, из коротичевского «Огонька». И сохранила ту же стать: это тощий еженедельник (реальный горизонт планирования в этой удивительной стране как раз недельный плюс «редакционный портфель»), первые годы существовавший на спонсорские деньги (ельцинские времена), чуть было не закрылся, но потом кое-как отбился в нуль и сейчас даже приносит кое-какую прибыль. Первое время охотно публиковали внештатников, сейчас сложился круг постоянных авторов, которые растопырились и чужаков не пускают. Главред (строго говоря, местный Президент должен величаться, по правде, Главный Редактор Российской Федерации) — истерик, помешанный на «формате» и продажах рекламных площадей. Стиль управления — летучка с распеканцией, постоянное требование «новых идей» вместе с постоянными же истериками «что за говно вы поставили в номер, это подстава, кто это пропустил, всех уволю». Дальше понятно.

Остаётся, правда, вопрос – а кто, собственно, издаёт Российскую Федерацию? Редактор-то вот он, а вот издатель? Понятно, что он на Западе. Отсюда, кстати, и стилистика конфликтов с «западнёй»: это типичные склоки редактора и издателя. С одной стороны – «я тут хозяин, будет как я сказал», с другой – «но это же унылое говно, я печатать этого не буду, мне дороже профессиональная репутация». И вечная мечта редактора – каким-нибудь чудом обрести независимость от издателя и «делать настоящий журнал, не для быдла, а чтоб звёзды ахнули».

Мечта, как известно, несбыточная. Но живучая, да.

)(