Очень интересный типаж, – сказал я себе. Он везде, он кругом. Глаз привык: знаете, молодой такой компактный парень, худой, очень худой, брюнет, в джинсах и обтягивающей маечке, он кавказец или, по крайней мере, сильно смахивает, или намеренно косит; если у него некавказская фамилия, то, например, носит щетину на щеках или бреет голову, и с виду – чистый абрек.

Они, эти подтянутые компактные парни, везде! Включи ТВ – и они посыплются на тебя оттуда… начиная от простых ток-шоу, где молодой Малахов, и кончая, ну там, «Камеди-клабом», а в промежутке эстрада и, ну, не знаю, коллега Михаил Леонтьев. И Куценко, скажем. Который настолько в этом амплуа хорош, что замечательно сыграл турка в кинобоевичке. А придешь на день рождения к солидному человеку – и там ведущий из той же конюшни.

[...]

Но почему именно этот типаж? Заполонил все? А не, допустим, к примеру, кудрявый блондин?

Но еще раньше случилось вот что: шашлыки и люля-кебаб, и манты, и шаурма стали национальной русской едой. А раньше, говорят, были кулебяки и сбитень, и пироги, и что еще там.

Это тоже случилось незаметно.

А теперь пришли и эти ребята. К уже накрытым национальной едой столам. Приятного аппетита, конечно, чего уж говорить.

Русские стали мимикрировать под кавказцев. Я ничего не говорю тут про то, хорошо это или плохо. Но это случилось.