Настроение:

Аракчеев должен быть свободен

тщательнее надо
Очень точное от С.В. Волкова (salery@lj) по поводу "авторитетных свидетельств":

...Людям вообще-то не свойственно чувство "исторической" ответственности за свои высказывания и собственное красное словцо эффектных обобщений дороже соображений о достоверности описываемой картины. Они и не обязаны о ней заботиться. Но человек, интересующийся реалиями прошлого, должен бы иметь в виду это их свойство. К тому же для человека его личные впечатления всегда важнее, а бросаются в глаза, производят впечатление и запоминаются прежде всего как раз исключения, а не обычные вещи (искажение реальной картины чаще всего происходит именно оттого, что исключения и правило меняются местами).

Мне, например, случилось быть знакомым с пятью выпускниками МФТИ, и четверо из них были сильно "идейными". Но никогда бы не пришло в голову по этому впечатлению (коль скоро я не интервьюировал полностью хотя бы один курс или выборку человек в 200-300) "вспоминать", что, видимо, в этом институте политработа стояла на уровне военно-политического училища, или что туда принимали исключительно по партнабору. Однако более типично, к сожалению, иное.

Был, скажем, человек знаком с крупным чиновником, окончившим Пажеский корпус, слышал про еще пару таких, знал, что и соседский губернатор питомец того же заведения – ну и "обобщает", а историк через 100 лет повторяет как факт: "Кузницей высшей бюрократии был Пажеский корпус". Кажется убедительным; мало кому вздумается посчитать и обнаружить, что его выпускники составляли там 3% (ПК не готовил кадры бюрократии, он был привилегированным военным училищем, выпускавшим 30-40 чел. в год). Но даже для историка вполне нормально было сказать: "Да чего там копаться, все известно – мемуаристы же писали..."

Как-то в экспедиции я услышал, как мой старший коллега рассказывает местным о нашем факультете, где учатся "одни дети начальства". Я потом наедине заметил ему, что ведь это совсем не так. "Ну как же, да вот хоть на Вашем курсе – А, и В, и С, и... – Да, но во всей массе таких – 14%" (а я это знал совершенно точно, т.к. будучи старостой, не раз собирал анкеты и по обыкновению не преминул посчитать). Спорить стало не о чем (кто-кто, а он знал цену конкретного исследования и не верить мне не мог). Но... на следующий год в аналогичном обществе он снова говорил то же самое. Почему-то ему это нравилось. Я подумал тогда, что ведь он написал бы так и в мемуарах. И они обладали бы для потомков презумпцией полного доверия – как же, человек ВСЮ ЖИЗНЬ провел в этом заведении – "ему ли не знать!". И никто не задумается - А ОТКУДА?; мог ли он (профессор, а не служащий учебной части) видеть хоть минимальную выборку личных дел тех сотен студентов, которым он читал лекции?

Позволю себе тут процитировать себя же, из списка "десяти самых отвратительных суждений":

• Ты там не был, а я там был. Я это видел, я это нюхал, я этим двадцать лет занимался. Ты сначала побывай там и поделай это, а потом рассуждай о таких вещах. Щщщенок.

В народном варианте - "Я срок мотал, я зону видел".
В отличие от всего прочего, этот аргумент не лишён смысла. Но он часто применяется в тех случаях, когда никакой "опыт" в принципе невозможен. Пример: "я уже десять лет живу в Штатах, и что-то я не замечал, что Штаты имеют что-то против России." Тот факт, что человек в принципе не может быть допущен в те кабинеты, где это самое "против России" делается, ему как бы невдомёк.
При этом те же самые люди искренне верят во всякие "скрытые причины", если речь идёт о не нравящейся им стороне. Например, на аргумент "я вот всю жизнь прожил в СССР, и что-то не замечал, что там каких-то инакомыслящих обижали", следует лекция о тайных зверствах КГБ, секретных тюрьмах, психушках, и так далее.
Ещё смешнее, когда человек предъявляет свой опыт, и выясняется, что он крайне ограничен. Типа он "никогда не видел" какого-то явления, потому что двадцать лет не высовывал носа на соседнюю улицу или в соседний цех. Это случается чаще, чем можно себе вообразить - при этом непрошибаемый апломб "участника и очевидца" делает всякий разговор невозможным. Даже появление другого очевидца не спасает положения.

Увы. Мы смотрим на мир через очень узкую щель. Всё остальное мы домысливаем. Из того, что мы считаем пережитым и на собственной шкуре испытанным личным опытом, домысливается процентов семьдесят как минимум.

Это касается даже такой вроде бы абсолютно объективной вещи, как страдания и боль.

А воспоминания – это вообще пипец. Во-первых, «из всего» мы можем вспомнить, и то с трудом, где-то около процента. Во-вторых, и этот процент на самом деле многажды перезаписывался. Я, например, точно знаю, что некоторые вещи помню только потому, что их неоднократно вспоминал – это воспоминания о воспоминаниях. Причём в промежутках затёсываются ещё и фантазии – несколько раз ловил себя именно на этом самом.

Но хуже всего там, где без фантазии нельзя – на обобщениях. Тут действительно типичное смазывается, зато редкое выпячивается, важное для тебя лично кажется общераспространённым, и так далее.

Например. По моим личным воспоминаниям, в МИФИ училось много представителей северных народов. На самом деле их в моём окружении было ровно три человека – два одногруппника (чистокровный коми и пермяк с большой примесью «северной » крови) и саха, читавший нам матанализ. Но общее впечатление «северных лиц» отпечаталось у меня в памяти, «осел осадочек-то».

Это не значит, что никому и ни в чём верить нельзя. Но – тщательнее надо, тщательнее.

)(