Недосягаемый и одинокий...

Jan Vermeer van Delft (Dutch, 1632 - 1675)



Jan Vermeer van Delft (Dutch, 1632 - 1675) «The procuress/De koppelaarster» 1656 detal
предположительно автопортретом считается изображение молодого человека с лютней в картине «Сводня»

Родители

Отец Вермеера, Янсон Рейнер, родился в 1591 году в Антверпене, в семье портного. В 1611 году, в двадцатилетнем возрасте он уехал в Амстердам учиться производить особый вид шёлка-«каффа» нужный для обивки мебели и драпировки. В 1815 году женился на Дигне Балтнес (1595-1670). Несколько позднее они переселились в Дельфт, где в 1620 году у них родилась дочь Гертрув. В 1625-29 годах семья сняла в аренду гостиницу «Летающая лиса». Янсон Рейнер изменил свое имя на Вос («лиса» по-голландски). Теперь он подписывает свои документы как Рейнер ван Вос. Занятие шелкоткачеством отец будущего живописца не бросил: однако при вступлении в гильдию Св. Луки в октябре 1631 года своей официальной профессией назвал «Konstverkoper», «торговец произведениями искусства»


Детство
Дата рождения художника неизвестна. Сохранилась лишь запись о его крещении в Новой церкви 31 октября 1632 года. Рейнеру к этому времени исполнилось 41, Дигне – 37, сестре Гертрув – 12 лет.

В 1641 году отец Вермера приобрел за 2700 гульденов гостиницу «Мехелен», существовавшую уже в XVI веке. В ней имелось семь каминов, и она представляла собой роскошно обставленный постоялый двор. Художника с детства окружали картины и ткани, которыми торговал его отец.

Удивительно, но исследователи смогли вычислить рост художника. Его интерьеры всегда тщательно выписаны, и, исходя из предположения, что художник всегда работал сидя, учитывая размеры изображенной плитки пола и расстояния до нее, они пришли к выводу, что рост Вермеера был 165-170 см.

В 1647 году 15-летний Ян начинает обучение живописи. Нет никаких упоминаний о том, у кого и как он учился живописи. Известно лишь, что 29 декабря 1653 года молодого человека приняли свободным мастером в дельфтскую гильдию Св. Луки. Согласно уставу, непременным условием приема было шестилетнее обучение у одного из живописцев, известных членам гильдии. Возможно, он учился не у дельфтского художника, а уезжал и Амстердам или Утрехт. Есть предположение, что Ян брал уроки у Леонарта Бреймера (1594-1674), с которым семья Вермеера поддерживала близкие отношения.

Женитьба
Сохранилась запись от 5 апреля 1653 года, в которой 21-летний Ян Вермеер высказывает свое намерение взять в жены Катарину Болнес, дочь Вильяма Болнеса, преуспевающего владельца кирпичной фабрики в Гауде. Ее мать, Мария Тинс, вначале противилась этому браку. Ей, жившей в полном достатке, казалось, что в связи со значительными долгами отца художника материальное положение ее дочери окажется непрочным. Собственная ее семейная жизнь сложилась неудачно, муж отличался буйным, неуживчивым характером, дело кончилось разводом в 1649 году. Возможно, Мария Тинс старалась уберечь свою младшую дочь от подобной судьбы.



Вермер в исполнении Колина Ферта
Молодые поженились через 2 недели, 20 апреля, в небольшой церкви в пригороде Дельфта.
Сначала они жили в «Мехелене», но в 1660 году переехали в дом тещи на Ауде Лангендейк, в так называемый «квартал папистов», где располагалась миссия иезуитов. Мастер в те годы имел высокий доход и мог без труда прокормить свое все увеличивавшееся семейство: Катарина родила 15 детей, четверо из которых умерли в очень раннем возрасте. Хотя следует отметить, что средства для безбедного существования предоставляла отнюдь не продажа картин (в год живописец писал едва ли более двух произведений). Вермера кормил все тот же «Мехелен». Подобного рола «побочная деятельность» не являлась редкостью в практике голландских мастеров. Это видно на примере Яна Стена, который в 1654 году арендовал в Делфте пивоварню «Де шланге» («У змеи»).

Отношения с тёщей постепенно улучшились. Мария Тинс к этому времени развелась с мужем Рейнером Болнесом, владельцем кирпичной фабрики, и располагала значительными доходами от недвижимости, ценностей и активов. Получив наследство своей сестры Корнелии, она с 1661 года стала владелицей земельных наделов, среди которых значились усадьбы близ Схонховена («Bon Repos»), сдаваемые в аренду.
О богатстве Марии Тинс свидетельствует нотариально заверенный инвентарный список ее дома. Он включал огромный перечень мебели, платьев и домашней утвари, а также одиннадцать комнат, подвал и амбар.



Фасад «Мехелен» с гравюры 1720 года






клик по картинке приведёт к подробному рассказу об устройстве дома



Семья Вермера жила в нижних комнатах, на верхнем этаже у художника
была мастерская с двумя мольбертами и тремя палитрами.


«…Мастерской была просторная квадратная комната, по длине чуть меньше нижнего коридора. Теперь, когда окна открыты, побеленные стены, белые и серые мраморные плиты на полу с узором из квадратных крестов как бы наполняли ее светом и воздухом. По низу стены, чтобы защитить побелку, выложен ряд делфтских изразцов с купидонами. Хотя комната и большая, мебели в ней очень мало: мольберт со стулом, установленный перед средним окном, и стол, придвинутый к окну в правом углу. Кроме того стула, на который я залезала, чтобы открыть окно, у стола стоял еще один кожаный стул, но без тиснения – просто обитый гвоздями с широкими шляпками и украшенный поверху резными львиными головами. У задней стены за мольбертом и стулом был небольшой комод. Его ящики были закрыты, а сверху лежали ромбовидный нож и чистые палитры. Рядом с комодом стоял письменный стол, заваленный бумагами, книгами и гравюрами. Еще два стула, украшенные львиными головами, стояли у стены рядом с дверью.
Комната была очень опрятной. Она сильно отличалась от остальных комнат: можно было даже подумать, что находишься в совершенно другом доме. При закрытой двери в ней почти не было слышно детского шума, звона ключей Катарины, шуршания наших веников…» Трейси Шевалье «Девушка с жемчужной серёжкой»

Тяжелый дубовой стол, появляющийся на многих картинах Вермера, также стоял там, здесь же «обитали» часто воспроизводимые им обитые кожей стулья. Во владении Марии Тинс имелось несколько картин, которые Вермер использовал как «claves interpretandi» («ключи для понимания») для своих собственных творений.

«…У меня в памяти навсегда осталось первое впечатление, которое на меня произвела прихожая: какое множество картин! Я остановилась в дверях, вцепившись в свой узелок и изумленно вытаращив глаза. Картины мне приходилось видеть и раньше – но не в таком количестве и не в одной комнате. На самой большой картине были изображены двое почти обнаженных борющихся мужчин. Я не помнила такой истории в Библии и подумала, что это, наверное, католический сюжет. Другие картины были на более знакомые темы: натюрморты с фруктами, пейзажи, корабли на море, портреты. Казалось, что их написали разные художники. Которые же из них принадлежат кисти моего нового хозяина? Как-то я представляла его картины иначе.
Впоследствии я узнала, что картины были написаны другими художниками – хозяин редко оставлял в доме законченные картины. Он был не только художником, но и торговцем картинами, и картины висели на стенах почти во всех комнатах, даже там, где спала я…» Трейси Шевалье «Девушка с жемчужной серёжкой»


Творчество



Вермер в исполнении Колина Ферта
Вероятно, Вермер мало писал для художественного рынка: большей частью он создавал свои произведения для покровителей и меценатов, особо ценивших его искусство. Этим можно объяснить небольшое количество созданных им работ.

Одним из его покровителей считался Хендрик ван Бейтен, булочник. Возможно, именно с ним встречался во время пребывания в Делфте в 1663 году французский дворянин Балтазар де Монкони. Он записал в своем дневнике: «В Делфте я видел живописца Вермера, который не имел ни одной своей работы. Зато одну из них мне показали у местного булочника, заплатившего за нее 600 ливров, хотя она изображала всего одну фигуру, - ценою, на мой взгляд, не более шести пистолей» («пистоль» соответствовал тогда десяти гульденам).

Другим покровителем Вермера стал делфтский владелец типографии Якоб Диссий, проживавший поблизости (на той же площади Марктфелд) в собственном доме. В изданном в 1682 году инвентаре его имущества упомянуты девятнадцать картин Вермера.
Так же очень ощутимой была поддержка коллекционера — богатого делфтского купца ван Рюйвена, платившего за картины Вермера солидные суммы. В его собрании находилась 21 (!) работа Вермера.

Самые ранние произведения своим крупным форматом, широкой живописной манерой, интересом к определенным сюжетам выдают знакомство Вермера с творчеством амстердамских исторических живописцев и утрехтских последователей Караваджо. Но опять-таки можно только гадать — учился он в этих городах или видел произведения художников в родном Делфте.

В творчестве Вермера современное искусствознание выделяет три периода:
• ранний – 1653–1656 годы
• средний – 1658–1665 годы, когда были написаны «классические» произведения, создавшие неповторимый образ вермеровского искусства,
• поздний — 1668–1671 годы, отмеченный появлением новых тем (аллегория, ученый в интерьере, полупортретные «головки»).


Камера - обскура и другие «секреты» мастера
Особенность творческого процесса Вермера заключалась в том, что он не пользовался подготовительными рисунками (не известно ни одного его графического листа), а создавал композицию сразу на холсте. О том, что художник сознательно стремился достичь совершенной уравновешенности, откристаллизованной точности и ясности композиции, говорят многочисленные — и весьма существенные! — исправления, обнаруженные почти в каждой его картине при рентгеновском или радиографическом исследовании.



Переносная камера-обскура XVIII в.
(аналогичные камеры использовались в XVII в.)

Живопись Вермера отличает особая сила впечатления стереометричности интерьеров, повышенная осязаемость фактуры предметов, необычайная чистота цветов, четкость силуэтов, созданных сильным контрастом света и тени. Многие исследования с неоспоримостью доказывают, что этих оптических эффектов художник добивался, используя камеру-обскуру.

Как убедился на собственном опыте современный английский художник Дэвид Хокни, много времени посвятивший исследованию вопроса о применении оптических устройств старыми мастерами, пользоваться камерой было совсем не просто, это требовало определенной сноровки, и она ни в коей мере не подменяла глаз живописца, а просто служила одним из вспомогательных средств. (Интереснейшие результаты исследования он изложил в своей книге «Секреты старых картин» — на русском языке книга вышла в издательстве «Арт Родник», М., 2004.) Чтобы точнее провести сокращающиеся в перспективе линии (плиток пола, оконных рам и пр.), художник сначала намечал их по натянутым нитям, крепившимся к иголке в точке схода — маленькие проколы в этих местах в разных картинах указали на такую практику.


«…На столе стоял большой ящик размером с сундук для одежды. С одной стороны к нему был приделан ящик поменьше, из которого торчала какая-то трубка. Я отступила в сторону и смотрела, как он отстегнул защелку и поднял половину крышки ящика, которая присоединялась к другой половине на петлях. Он подпер крышку под углом, так что ящик был открыт только частично. Под крышкой виднелось что-то стеклянное. Он наклонился и стал туда вглядываться, потом взялся за трубку, вделанную в стенку маленького ящика. Он внимательно смотрел в ящик, и я подумала: на что он смотрит? Там же ничего нет.
Выпрямившись, он посмотрел в угол, который я так тщательно прибрала, потом закрыл ставни на среднем окне, так чтобы комнату освещало лишь угловое окно.

Наконец он выпрямился и стянул с головы халат, растрепав волосы.
– Ну вот, Грета. Готово. Погляди-ка.

Я глубоко вдохнула воздух и посмотрела в глубь ящика. На матовом стекле мне было видно неясное отражение стоящих в углу предметов. Когда я накрыла голову халатом, картинка стала «воспроизводиться», как он сказал, все отчетливее – стол, стулья, желтая гардина в углу, стена с географической картой, керамический горшочек, поблескивающий на столе, оловянная миска, пуховка, письмо. Они все были «воспроизведены» на плоской поверхности матового стекла. Картина – и одновременно не совсем картина. Я потрогала стекло пальцем – оно было гладким и прохладным, и на нем не было никаких следов краски. Я сняла халат, и картинка опять потускнела. Но я все еще ее видела. Я опять накинула на голову халат, закрывший мне свет из окон, и увидела яркие краски. Они казались даже ярче и сочнее, чем на самом деле.

- Что ты там видишь? – спросил он.
– Я видела картину, сударь. Но она была меньше размером и на ней не было женщины. И все как будто поменялось местами.
– Да, изображение проектируется вверх ногами, и правая и левая сторона меняются местами. Для этого там вставлены зеркала.
– Видишь вот это? – спросил он, показывая на трубку, вделанную в меньший ящик. – Это называется «линза». Она сделана из специально обточенного стекла. Когда свет от этой сцены, – он показал в угол, – проходит через линзу и попадает в ящик, здесь воспроизводится изображение…» Трейси Шевалье «Девушка с жемчужной серёжкой»

Художник писал картины с натуры при естественном дневном освещении и стал использовать технику цветных теней и рефлексов (в то время как его голландские современники предпочитали полутемные интерьеры и изображали тени или темные оттенки, используя разведенную черную или коричневую краску). Стремясь достичь тончайших эффектов мерцания и бликов света на разных поверхностях, Вермер прибегал то к нанесению краски отдельными точечными капельками, то — чтобы сделать убедительно осязаемой поверхность вещей или особенно интенсивно заставить гореть тот или иной цвет, — накладывал ее густыми, рельефными мазками. Все эти приемы значительно отличались от эмалево-гладкого письма, характерного для других голландских живописцев.


Последние годы жизни. Смерть
В последние годы жизни великого голландца его финансовое положение резко ухудшилось. Он влез в долги и был вынужден брать ссуды. 5 июля 1675 года Вермер ездил в Амстердам, чтобы получить там кредит в 1000 гульденов.

Франко-голландская война, начавшаяся в 1672 году, во время которой французские войска стремительно продвинулись в северную часть Объединенных провинций, стала катастрофой для художника. После открытия плотин (крайняя мера, призванная остановить продвижение французского войска) огромные пространства страны оказались затопленными, среди них и земли близ Схонховена, сдававшиеся Марией Тинс в аренду. В результате перестала поступать арендная плата, составлявшая надежный источник доходов семейства Вермера. Начиная с 1672 года – года катастрофы, он уже не мог более торговать картинами.

Неизвестно, что произошло, но произошло это через неделю после дня Св. Николая. Была ли это инфекция, с которой не справился аптекарь? Простуда? Острая меланхолия, переросшая в депрессию? В последних картинах Вермеера появляется некоторая небрежность, нетвердость кисти. У Катарины был свой взгляд на произошедшее: «Из-за этой войны он, испытывавший большую ответственность перед детьми, для которых у него не было больше средств, впал в такую тоску и такое отчаянье, что за полтора дня лишился здоровья и умер».

Вермера похоронили 15 декабря 1675 года в Старой церкви Делфта в фамильном склепе. Останки его ребенка, умершего двумя годами ранее, вынули и положили поверх гроба отца.


Вдова и дети



Catharina Bolnes Vermeer в исполнении Эсси Дейвис

Вермеер оставил после себя 11 детей, 8 из которых еще жили в родительском доме. Катарина Болнес не сумела рассчитаться с долгами. Она была вынуждена передать управление своими земельными наделами Высшему суду в Гааге, отказаться от права на наследство и уступить его кредиторам.

Через 3 месяца после похорон художника в дом пришли судебные приставы, описывать имущество за долги. Все, что было в доме, поделили на 2 части - имущество вдовы Вермеера могло быть продано полностью, а вещи, которыми Катарина владела вместе со своей матерью, не подлежали продаже, но за них нужно было выплатить половину стоимости. Благодаря этой сохранившейся описи (она была впервые опубликована в журнале "Старая Голландия в 2001 году), мы знаем, как выглядел дом и что находилось в каждой из комнат.

У Катарины в это время из работ мужа оставались «Мастерская художника» и «Дама, примеряющая жемчужное ожерелье». 24 февраля 1676 года в погашение долгов она отдала «Мастерскую художника» своей матери. Катарине было очень тяжело расставаться с картинами мужа, ведь она сама изображена на нескольких из них.

Хотя репутация Вермеера оставалась прочной среди коллекционеров и картины его ценились очень высоко, о семье Вермеера забыли сразу после его смерти. Выжить они смогли только благодаря поддержке Марии Тинс. За 22 года супружеской жизни у Вермееров родилось 15 детей. Никто из них не унаследовал талант отца и не сделал выдающейся карьеры.

• Мария (1654-1713) в 20 лет вышла замуж за торговца шелком Джиллисона Крамера.

• Янис ( р.1663) на доходы от фермы своего дяди по материнской линии получил образование в католическом колледже на юге Нидерландов. В 1678 году он пострадал при взрыве порохового склада в Дельфте, но поправился и в дальнейшем стал юристом в Брюгге. Его сын (внук Вермеера), тоже Янис, воспитывался в Дельфте в доме своей тетки Марии, женился на местной девушке и переехал в Лейден, где у него родилось 5 детей (правнуков художника).

• Фрациск (1666-1713?) стал хирургом в Чарлоисте, деревне к югу от Роттердама.

Остальные дочери замуж не вышли и, в основном, умерли в бедности.

Для Катарины 22 года жизни с Вермеером стали, возможно, самой счастливой порой в жизни. После смерти Вермеера несчастья не оставили ее. Катарина в основном была беременна все годы их семейной жизни, и после смерти мужа у нее на руках остались долги, небольшая армия несовершеннолетних детей и стареющая мать. Мария Тинс дожила до 87 лет, пережив зятя (ей было около 70, когда умер Вермеер). Сама Катарина пережила мужа на 12 лет. К сожалению, сохранились только отрывочные записи, по которым можно восстановить ее жизнь в этот период. В основном это долговые расписки.

В конце декабря 1687 года Катарина умерла. Похоронили ее 2 января. Похороны оплатила дочь Мария.

Альтернативные имена:
Johannes van der Meer
Jan Vermeer
Johannes Vermeer van Delft
Johannes Reyniersz Vermer

Источники:
Норберт Шнейдер «Вермер. 1632-1675. Сокрытие чувств»
Трейси Шевалье «Девушка с жемчужной серёжкой»
Из открытых источников интернета