Игорь Петров's Journal

нежная жизни игра

Сайт "Век перевода" рассказывает о нем так:

ЕВГЕНИЙ САДОВСКИЙ
1911, Мариуполь – 1942, в бою под Смоленском
“Поэтов, погибших на Великой Отечественной”; у нас издан не один том, а вот существование такого же поколения поэтов-переводчиков осталось незамеченным. К нему принадлежал Евгений Садовский, переводивший Гельдерлина и Рильке: роман Гельдерлина “Гиперион” был с трудом издан в переводе Садовского лишь в 1969 году, а пять тысяч строк того же автора по сей день лежат в архиве наследников. Два десятка переводов из Рильке сохранились в фонде журнала “Октябрь” в РГАЛИ, напечатать пока что удалось лишь один из “Сонетов к Орфею”.

В 1943 году немецкий поэт-коммунист Иоганнес Бехер описал его смерть в своей статье "Eine Betrachtung über Kunst im Krieg" ("Размышление об искусстве на войне"):

... в штаб немецкой дивизии был доставлен тяжело раненый русский, в кармане гимнастерки которого обнаружился томик Гельдерлина на немецком языке. В ходе короткого допроса выяснилось, что тяжелораненый - переводчик стихов Гельдерлина на русский. Вскоре после допроса он умер... Наверное, символично, что день его смерти - 7 июня этого года - одновременно столетие со дня смерти Гельдерлина. Этот русский погиб за свою родину, но одновременно и за Германию Гельдерлина.

В 1976 году вышел в свет сборник "Строка, оборванная пулей: Московские писатели, павшие на фронтах Великой Отечественной войны". Среди известных имен - Евгения Петрова, Захара Хацревина, Аркадия Гайдара - в нем нашлось место и Садовскому.
О нем вспоминают жена Е.Садовская:

Час войны застал Женю Садовского (Евгений Иванович родился в Мариуполе 30 августа 1911 года) за переводом стихов классика немецкой поэзии Фридриха Гельдерлина (семь тысяч строк были им уже переведены и готовились к печтаи)... Дома в Москве Женю ждала повестка из райвоенкомата.
Воинский эшелон. Женя неузнаваем в военном обмундировании. Провожаем его вдвоем - я и ближайший его друг Кирилл Станюкович... Шутим, смеемся. До нас еще не сразу доходит трагическая серьезность момента. Мы не понимаем еще, что такое война. Мы надеемся на скорую победу малой кровью, скорое возвращение домой. к делам, планам...
Находясь в личной переписке с Генрихом Манном. по просьбе романиста Женя приступил к переводу романа "Зрелость короля Генриха IV" ("Юность короля Генриха IV" была уже напечатана в журнале "Иностранная литература" и вышла отдельным изданием в Женином переводе. "Лирика" и "Избранное" Иоганнеса Бехера тоже были опубликованы в Жениных переводах. С И. Бехером Женя встречался часто, мы дружили домами и вместе отдыхали)...
Женя служил и другой музе - математике. Уходя на фронт, он был студентом 5-го курса физико-математического факультета МГУ. Хочу процитировать несколько слов из письма Кирилла Станюковича:
"Это был изумительно одаренный и начитанный человек в области философии, логики, эстетики, литературы, музыки, искусства вообще. В МГУ он был круглым отличником в лучшем смысле этого слова..."
Женя был еще и шахматистом и занял первое место на турнире в г.Киеве, защищая шахматную честь московских писателей.
Женя - сугубо штатский человек - попал в самое пекло войны, но и в этих трагических обстоятельствах он не терял присутствия духа, достоинства человека и уверенности в неминуемой победе.

и Вильгельм Левик, напечатавший за несколько лет до того статью о друге в "Литературной газете":

С тех пор прошло тридцать четыре года, но я и сейчас помню этого остроумного, веселого паренька, в ту пору студента физико-математического факультета. Ростом чуть выше среднего, с мягким рыжеватым оттенком волос и розовой как у всех рыжеволосых кожей, с близорукими серыми глазами за стеклами очков, он умел как-то сразу расположить к себе, а вскорости и заставить себя полюбить.
Мы познакомились как переводчики. Женя оказался редактором книги, в которой я принимал участие...
Сам он одержим был в те годы мыслью дать русскому читателю перевод избранных произведений Гельдерлина... Достойное завершение такого труда требовало многих и многих лет работы. Но Женю это не пугало. отвага и упорство были его отличительными чертами. Впоследствии это было доказано его поведением на фронте.
Как литератор, Женя обладал широким диапазоном. Он был переводчиком не только поэзии, но и прозы. Не только переводчиком, но и талантливым эссеистом...
Но блистал он не только литературными способностями. Он был и отличный математик. Впоследствии, один из наших крупных ученых, работая над теорией гравитации, рассказывал мне, что он частично использовал неоконченные записки Жени...
Когда разразилась война, он в первый же день ушел на фронт. В армии, говорят, он остался таким же, каким был всегда: человеком благородной души и большого мужества. В последний раз его видели на Смоленщине, когда ночью, полуодетый, он во время внезапной атаки фашистов выбегал из горящего дома. Атаку отбили... В его полевой сумке нашли солдатский аттестат, неоконченное письмо к жене и все тот же неизменный томик Гельдерлина...

( Read more... )