Надо сказать, Дэн Симмонс поставил перед собой не слишком сложную (или наоборот, невероятно трудную, зависит от психотипа) творческую задачу: ухайдакать всех героев своего произведения общим количеством 125 человек, причем двадцать из них до 22 апреля 1848 года и сто пять после. Единственная серьезная претензия, которую мы вправе ему предъявить, это то, что при наличии всех степеней свободы – в его воле было колесовать, четвертовать, гильотинировать, сажать на кол, варить заживо, бросать в прорубь, скальпировать etc. любого из своих героев (никаких подробностей об обстоятельствах их смерти нам все равно неизвестно) - он зачем-то ввел дополнительную степень в образе Хтонического Ведмедя. Хотя Хтонический Ведмедь безусловно является сюжетообразующим элементом первых четырехсот страниц романа: как только сюжет начинает провисать, из кустов то бишь из айсбергов немедленно выезжает рояль и отрывает кому-нибудь голову. Первый раз пять это даже страшно, ну, конечно, не совсем СТРАШНО, примерно так страшно, как в пионерлагере слушать рассказ заикающегося мальчика, который уже третью ночь пытается дорассказать историю про Че-че-че-черную ру-ру-ру.... Последующие же сцены и вовсе попахивают фарсом и водевилем. Хтонический Ведмедь является, неловко раскланивается перед публикой, как бы говоря нам: «Не корысти ради, а токмо волею пославшего мя мистера Симммонса», дыша хтоническим перегаром отрывает кому-нибудь голову и, не дожидаясь аплодисментов, скрывается во мраке полярной ночи. Автор тоже чувствует некую повторяемость мотива, потому пытается вносить в партию Ведмедя элемент новизны (заключающейся, главным образом, в диверсификации отрываемых частей тела) и даже, кося лиловым глазом на Нила Стивенсона, пишет очумительную экшн-сцену погони ведмедя за ледовым лоцманом с использованием стеньг, брамселей, бизаней, гротов и фокстротов (если что не так, извиняюсь, в терминологии не силен).
Наконец, Ведмедю, хотя и с некоторым напряжением сил, удается нарисовать на своем хтоническом фюзеляже двадцатую звездочку, после чего автор бросает его на произвол судьбы, удостаивая во всей второй половине книги одним-единственным эпизодом (в нем Хтонический Ведмедь, понимая, что розницей теперь сыт не будешь, отрывает головы оптовой партии полярников.)
Теперь надо объяснить, что за дата 22 апреля 1848-го. Вот всё, что нам достоверно известно о несчастной экспедиции Франклина:
- суда «Террор» и «Эребус» отплыли летом 1845 г. из Англии на поиски Северо-Западного Прохода
- зиму 45/46 г.г. они провели во льдах у острова Бичи, где умерло и было похоронено четыре члена экипажа, в живых осталось 125
- зиму 46/47 г.г. они провели во льдах к западу от острова (тогда думали: полуострова) Короля Уильяма, о чем Франклин сообщил в письме, найденном спасательной экспедицией в пирамиде на острове
- на том же письме есть приписка, из которой следует, что Франклин умер летом 47 года, льды же летом не вскрылись, и зиму 47/48 г.г. экипажи провели фактически на том же месте. Наконец, 22 апреля 48-го принявший команду капитан Крозье решил оставить корабли и пробиваться с выжившими членами их экипажей (общим числом 105, о влиянии Хтонического Ведмедя на децимацию Крозье умалчивает) на юг к Большой Рыбной Реке, волоча за собой лодки.
- никто не выжил, корабли также исчезли бесследно
- кочевники-эскимосы рассказали спасателям, что белые люди один за другим умерли от истощения и болезней, причем в отчаянии дошли до того, что ели друг друга (современные исследования останков подтвердили факт каннибализма)
- у тех же эскимосов обнаружилось множество вещей, принадлежавших членам экспедиции, спасатели также нашли несколько тел, в том числе два на западе острова Короля Уильяма в полубаркасе, переоборудованном в сани, в санях были рассыпаны плитки шоколада, расчески, куски мыла и библии (в романе честь умирания на груде этих удивительных артефактов предоставлена обезумевшему помощнику конопатчика).
- те же эскимосы якобы видели корабль, вмерзший во льдах у самого побережья материка, т.е. в трехстах километрах от того места, где находились покинутые «Террор» и «Эребус».

Симмонс вполне виртуозно вписал вторую половину романа в эти граничные условия, хотя вас не покидает мысль, что где-то о чем-то подобном - неумолимый капитан, негодяи-мятежники vs. верные-спутники, предательство, отягченное каннибализмом – вы уже читали. И это неудивительно, потому что жюльверновский капитан-Гаттерас был написан по горячим (то есть как раз холодным) следам, экспедиция Франклина в нем многократно упоминается и обсуждается, а некоторые сцены (Гаттерас и его спутники находят на обратном пути замерзших в снегу мятежников-людоедов) просто являются оммажем истории, как МакКлинток и Гобсон нашли в 1859 г. уже упоминавшийся выше баркас с трупами, мылом и библиями. Принципиальных расхождений у Жюля Верна и Симмонса два:
1) Гаттерас шел на север и выжил, по крайней мере, в некотором смысле. Жюльверновские мятежники шли на юг и погибли. Крозье шел на юг и выжил, по крайней мере, в некотором смысле. Симмонсовские мятежники шли на север и погибли.
2) Матросы Симмонса постоянно «попердывают», чего матросы Жюля Верна себе не позволяли. И это их в целом украшало.

Выбор Симмонсом Крозье в качестве Главного Положительного Героя тоже понятен, хотя и тут хватает ерроров и ребусов. Не вполне разъяснено бездействие Крозье после смерти Франклина летом 47-го, когда грядущий дефицит угля и продовольствия был уже предсказуем. Современные теории о свинце в экспедиционных консервах, цинге и туберкулезе, по всей видимости, скосивших полярников, Симмонс развивает, но объяснить, почему сто пять человек так и не смогли никуда уйти с острова Короля Уильяма не в состоянии и эти теории. В романе Симмонс заставляет полярников совершать тройные переходы: сперва с первой партией лодок, затем налегке назад к предыдущему лагерю, и опять вперед со второй партией лодок, нагруженных и перегруженных всякой всячиной. Профану трудно судить, насколько такой сценарий реален, но в пользу капитана, изнуряющего и без того полумертвую команду тройными переходами он не говорит. Впрочем, как и любые другие теории кроме Теории Хтонического Ведмедя.

В целом, чтение трудно назвать жизнеутверждающим (автор, умертвив 99,3% действующих лиц, вряд ли ставил себе такую задачу), но и потерей времени оно ни в коем случае не является, рассказывать истории Симмонс умеет. Возможно, читатель даже заинтересуется документальными книжками на ту же тему. Я вот, например, заинтересовался.