Интересно

Надо сказать, что я в Америке среди русских и не только русских эмигрантов встретил множество суперталантливых людей, но все они как-то сгинули в американском котле и проявить свой талант смогли только те, кто вернулись к себе на Родину. Я штукатурил стены с лауреатом четырех Каннских фестивалей и его женой, которая действительно смогла синтезировать современное искусства и иконописи, тот самый синтез, который с вполне предсказуемым резкльтатом протоиерей Всеволод Чаплин пытался разыскать на круглом столе Гельмана.

С ведущим теологом Восточной Европы я работал электриком на стройке, с великим математиком, который решил 23-ю проблему Гильберта, я выгуливал собак, а с великим русским поэтом я ночевал под бордвоком на Брайтон бич. Но никто из них не сумел добиться признания в Америке. Любимый актер Кустурицы вместе с женой вернулись в Сербию, математик сдал акчуари и расплевался с американской математикой навсегла, причем очевидно был ею так напуган, что, прочитав мою статью о квантовании, угрожал меня убить, если я упомяну его имя.

Поэт, трубные анафоры которого временами напоминают космическое звучание Мандельштама, сбежал в устное Православие и отказывается обсуждать поэзию и культуру иначе как нечто третьестепенное и только в снисходительно-юмористических тонах. А ведь по сравнению с его поззией даже творчество моего однофамильца выглядит я бы сказал несколько претенциозно, в стиле "Art for art's sake", если не art deco, И только Перельман как Иванушка дурачок умудрился искупаться в этом кипящем американском котле и выскочить из него то ли Иваном-царевичем, то ли Омаром Хайямом.

Ну ладно все по порядку: я уже говорил, что Григорий Перельман был приглашен в США в качестве пост-дока где-то в начале 1991 года и должен был в 1992 году провести один семестр в NYU, и один семестр в университете в Стони Брук, Таким образом он ехал в одну историческую эпоху, а приехал в другую, так как где-то в начале 1991 года в США очень сильно поменялась атмосфера и, судя по всему, были приняты очень важные решения, направившие без преувеличений все человечество на тот путь, по которому оно сейчас и идет.

Геополитическая катастрофа быть может больнее всего ударила по гражданам Югославии и СССР, но и в Америке произведенные ею опустошения тоже носили вполне катастрофический характер. Прежде всего США изменили парадигму своего развития и перестали быть Империей эмигрантов, став на националистический путь, аналогичный даже не Британской Империи, а скорее Священной Римской Империи Германской Нации. Мозги эмигрантов из Европы стали не нужны, и если им милостиво позволяли работать в США на подсобных работах, то более никто не собирался прислушиваться к их мнению и позволять им проявлять свои так называемые таланты. Единственное исключение было сделано для китайцев, так как Китай тогда занимал слишком важное место в планах геополитических элит.

Первой жертвой этих изменений стала американская наука. Я уже писал об американской системе образования, которая сделала американцев неспособными к творчеству в каких то аспектах развития. В частности американская система образования преподает естественные науки не исторически, как последовательность самоценных, исторически обоснованных и логически закономерных этапов развития, а как последовательность итераций в приближении к совершенству – современному состоянию науки.

Поэтому студенты американских университетов возможно и знают все последние достижения, но не имеют никакого понятия о том, как человечество пришло к этому «совершенству» и соответственно не способны увидеть в нем трещинки. И такая точка зрения вполне гармонирует с укорененной в тысячелетиях ментальностью студентов из Поднебесной Империи, что создает основу не только для успешной ассимиляции китайских аспирантов в США, но и усугубляет вышеописанные проблемы американской науки.

Кроме того американский бизнес, переваривая в американском плавильном котле иностранную рабочую силу, выработал некую антропологию и основанную на ней систему обучения., получившую название «трейнинг» - термин, который, на мой взгляд на русский переводится как дрессировка. Эта система со временем распространилась на американские университеты, и способствовала выработке Принстоном тестовой системы оценки человеческих способностей на основе представления о человеке как о некотором компьютере.

Система тестов, похожая на ЕГЭ, по сути измеряет только быстродействие и объем памяти в сочетании с психической устойчивостью. Она способствовала выдвижению в руководство наукой людей, не способных оценить принципиально новые научные направления. Эти недостатки американской системы образования в 20-м веке компенсировались колоссальным притоком в США европейских ученых, бежавших от последствий войн и революций, но этот механизм действовал только пока американцы понимали свою ущербность в этой области, а как только они вообразили себя самодостаточной научной культурой, а эмигрантам отвели роль подсобников, он просто перестал работать.

Самое ужасное это то, что когда в 1991 году весь мир был готов вручить свою судьбу в руки Конгресса, Сената и Президента США, а все национальные научные школы были готовы следовать в фарватере американской науки, она реально оказалась неспособна правильно оценить свое новое положение и связанную с этим ответственность.
Более того, в силу совершенно бессмысленных и близоруких действий «мирового правительства де-факто», (например предоставление свободы рук научным карпетбеггерам для организации широкомасштабного научного мародерства на постсоветском пространстве), все альтернативные научные школы во всем мире, кроме пожалуй Великобритании и Франции, оказались разрушенными, а сворованные научные достижения в силу эффекта демпинга привели к обесцениванию усилий американских ученых и падению качества подготовки специалистов.

Когда реакция на эти действия в Россия была вполне сознательно канализирована в анти-американские и «ура-патриотические» настроения, искушение использовать эти тенденции для стимулирования отъезда на Запад самых талантливых ученых скажем так не титульной национальности оказалось слишком сильным, что весьма поспособствовало интеллектуальной деградации России в период рыночных реформ. А это в свою очередь вполне предсказуемо привело к их провалу и криминализации, сделав неизбежным пересмотр результатов приватизации, который не сулит России ничего хорошего.

Да и сегодняшнее вполне созревшее военное противостояние деидеологизированной России и США, тоже определяется тем впечатлением, которые произвела на большинство Российских граждан шоковая терапия и гуманитарный аспект рекомендаций «гарвардских мальчиков» правительству Гайдара. Надо сказать, что такое развитие отношений двух капиталистических сверхдержав несколько обесценивает логику идеологической пропаганды времен холодной войны, делая новый «детант» маловероятным, а превращение перезагрузки в перегрузку улицей с односторонним движением.

Таким образом, распад СССР придал американизации науке глобальный масштаб, возложив на США непосильную ношу глобальной же ответственности за интеллектуальное развитие всего человечества, сделав стали глобальными ее недостатки, что внесло довольно значительный вклад в то, что я называю кризисом научного метода. Большинство американцев не без оснований считают, что они и без всякой науки самый изобретательный и энергичный народ на планете и ценят последнюю только за оборонные проекты, задача которых гарантировать народу США возможность забыть о делах всего остального мира .
К осознанию ответственности за развитие науки во всем мире американские избиратели оказались совершенно не готовы и окончание холодной войны восприняли как сигнал потребовать закрытия дорогостоящих научных проектов, наплевав на то, что например консервация ускорителя в Калифорнии стоила дороже, чем его эксплуатация в течении 5 лет.

Самое удивительное это то, что удар по оборонной науке в США оказался столь же разрушительным, что и удар по оборонке на другой стороне планеты. В 1991 году все университеты в США осаждали самые высококвалифицированные специалисты Грумман корпоратион - создатели Пэтриотов, в одночасье ставшие безработными. Такое впечатление, что кто-то одержимый ненавистью к науке как таковой, нанес ей сокрушительный удар ровно в ту секунду, когда она перестала быть путем к могуществу в связи с прекращением глобального военного противостояния.

http://abrod.livejournal.com/174324.html