|
|
|
August 18th, 2010
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif) lily | 01:33 am
НА ОКРАИНЕ РАССВЕТА
Письмо Лили Поттер Северусу Снейпу, которое никогда не будет написано.
***
"Смерти нет", "Жизнь не кончается, пока тебя помнят и любят", "Жизнь вечна" - все это слова на пергаменте, затертом до дыр, залитом слезами тех, кто остается.
У вечности нет реального времени, нет прошлого и нет будущего, и потому слова там теряют свой вес. Здесь нет понятия "я была", здесь нет понятия "я буду", а только - "я есть", и все.
Здесь есть все то, чего не хватало - там. Здесь есть высокие холмы и нежные рассветы, и синее озеро, и роса на траве. Здесь все тот же самый мир, только куда более реальный, потому что - навсегда. И здесь наконец-то сбываются мечты, только не во сне, а наяву.
Просто здесь нет сна, потому что он не нужен.
Здесь обнажаются души, как тонкие струны. Здесь уже не получается играть, и ты можешь быть только самим собой. Но при этом ты чувствуешь все острее, нежели тогда, когда ты имел физическую оболочку, которая умела страдать, умела чувствовать боль, и часть твоей боли забирала себе. Здесь ее нет, и потому вся боль - только твоя боль.
Здесь любая материя тонкая настолько, что кажется, что если бы ты уже не был одной лишь душой, можно было бы сойти с ума от тонкости и невозможности этой тонкости, невесомости и хрупкости. Но не сойдешь никогда, потому что за внешней хрупкостью таится невиданная сила, которая до поры лишь ощущалась, в которую не верилось, но которая и есть настоящая Жизнь.
И имя этой силе - Память.
Память дает нам возможность жить теми чувствами, которые руководили нами там, где мы еще были способны отдавать часть своей боли своим телам. Чистая любовь, чистая скорбь, чистое раскаяние, чистое беспокойство. Без примеси дурного - оно осталось там, где живет бренность. Чистые чувства, и- возможность творить настоящие чудеса...
...Я ничего не забыла, я все помню. Но физической боли здесь нет места, и потому со мной осталась лишь память души, память же тела осталась где-то там, где осталось само тело. Вечность - игрушка, с которой играет человек, и которая баюкает человека, как ласковая мать, позволяя ему думать, что он играет с ней. Ты понимаешь, что смерти нет, и заново учишься жить - без физической боли, без ее боязни: время боли прошло. Впереди - вечность. И уже не так беспокойно за сына: его также ждет вечность, которая - как мягкая перина, укутает, убаюкает, а когда ты проснешься - отправит играть, а потом утешит,когда ты вдруг поймешь, что прежняя жизнь осталась за порогом. На окраине рассвета.
Но вечность есть не только здесь. Вечность - везде, и особенно - там, где в нее не верят и ее не видят. Моему сыну уготована судьба стать одним из часовщиков, налаживающим механизм ее часов, и потому вечность оставила его там, где он сейчас, и сюда он придет нескоро.
А я и его отец сделаем все, чтобы он прожил там, между вечностью и рассветом, как можно дольше.
В конце-концов, это и есть настоящее счастье - жизнь. Потому что то, откуда мы приходим, и куда уйдем насовсем, никуда от нас не денется.
У живых свои дела, у других живых, у нас - свои.
При жизни мое сердце разрывалось пополам, а потом пришлось заштопать его, чтобы не сойти с ума самой, и сделав выбор. Их было двое - тот, за кого я вышла замуж, моя судьба и моя душа. И тот, кто стал частью моей судьбы, и моим личным часовщиком. Единственный друг, чье место в сердце так и не удалось занять кем-то другим.
Почему так? Да просто потому, что мы повстречались детьми. Мы так и не выросли: и я, и он остались навсегда маленькими детьми - рыжеволосой девочкой и черноволосым мальчиком, бродящими за руки по лугам, на рассвете и на закате.
Слишком странной была наша жизнь, слишком горькими были слова, брошенные друг другу в конце. И слишком горькой оказалась правда, после которой я в первый раз после всего поблагодарила Создателя за то, что у души нет сердца, а есть только чувства, и за то, что в груди больше ничего не болит: остановленное зеленой вспышкой сердце навсегда отболело - за себя и других.
У меня остались лишь чувства: память, любовь - к мужу, душа об душу с которым мы навсегда вошли в вечность, которая укутала нас в перины, пока мы не пришли в себя. И горькое чувство нежности к человеку, который так никогда и не вырос, который так навсегда и остался маленьким мальчиком, и который плакал, дрожа от проливного дождя, там, куда зарыли мое тело, пока я покоилась в перинах вечности, которая врачевала мою душу и душу моего мужа.
...У вечности нет времени. Целая жизнь пролетает, как один день. Здесь умеют ждать, здесь умеют хранить тех, кто дорог, невидимо оберегая их. День ото дня мы с мужем целовали на ночь нашего мальчика, и день ото дня я тихо приходила к моему другу - пожелать добрых снов и поцеловать в лоб. И тогда его сны становились светлее и спокойнее. Приходила, иногда держала за руку, и видела, что в судьбе его происходят перемены.
И тогда я стала ждать.
Потому что дождаться - значит освободиться. Меня тоже всегда было две: взрослая, спокойная я - для моего мужа, и маленькая рыжеволосая девочка - для черноволосого мальчика, что вспоминал меня в своих снах, где всякий раз он был не взрослым мужчиной, а тем самым ребенком.
А освободиться - значит обрести окончательную гармонию и стать частью вечности. Кто-то остается, кто-то идет вперед. Но всегда, так или иначе, освобождаясь, обретает наконец-то настоящий покой и настоящее счастье.
И когда однажды я, чувствуя, как там, внизу, вернее, совсем рядом, в этой другой жизни все закипело, когда мне пришлось отдать все свои силы для того, чтобы мой сын увидел, что смерти нет, и мы также реальны, как и все остальное, когда пришлось прорваться сквозь зеркала вечности, когда однажды я вдруг почувствовала, как меня зовут, и как зеркала бьются, я поняла, что вечность наконец-то взялась играть в кости: к ней пришла душа, которую она так долго ждала, которая сделала так много, и которая так много заслужила.
И тогда моя маленькая девочка, которая все это время жила во мне, наконец-то отделилась от меня, и взглянула мне прямо в глаза.
Она стояла на зеленой траве, глядя на меня спокойными глазами такого же цвета, как эта трава. Мы стояли друг напротив друга и молчали, а за ее спиной разгорался рассвет. Муж обнял меня за плечи и тихо шепнул:
- Отпусти ее.
И я улыбнулась ей, велев бежать и встречать своего друга.
А она улыбнулась мне, помахала рукой, и...
...и я побежала по зеленой траве, проваливаясь в нее по пояс. Драные джинсы, которые я порвала, вылезая из окна своей комнаты, когда обиделась на всех на свете, путались в этой траве, и в заворотах их застряли цветки клевера. Я бежала, и ветер трепал мои волосы. А красная ленточка, которая эти волосы перетягивала, осталась где-то позади...
...а потом я увидела, как маленькая девочка в джинсах, которой я была, и которая была мной, внезапно остановилась и напряглась, когда из-за той части холма, от дерева навстречу ей поднялась другая фигурка: худенький мальчик с растрепанными черными волосами. Девочка тихо подошла к нему, и они с пару мгновений смотрели друг на друга. Муж обнимал меня за плечи, а мальчик и девочка стояли у дерева, и я не могла видеть выражения их лиц, потому что все вокруг уже заливало рассветным светом...
- Здравствуй, Северус, - сказала я, чувствуя, как улыбка расползается по моему чумазому после беготни по лугам лицу.
- Здравствуй, Лили, - тихо отвечает он, и тоже сначала неуверенно, а потом все шире и шире улыбаясь.
Муж обнимает меня за плечи. Где-то там вершатся судьбы мира. А здесь -вершится наша судьба: мальчик и девочка берутся за руки, и, смеясь, уходят - вдаль, туда, за холм, куда-то навсегда бродить по лугам, и никогда-никогда не наговориться. Наконец-то получившие желанный покой, наконец-то обласканные вечностью. Сердце заливает счастьем. Холмы заливает солнечным светом.
Мы с мужем стоим среди зеленой травы.
Мы с Северусом идем по лугам и не можем наговориться.
Каждому - свое, каждому свое - счастье.
Стрелки часов пришли туда, куда должны были прийти. Закрывается последняя страница книги.
И все вокруг начинает играть новыми яркими красками- здесь, на окраине рассвета...
|
Reply
|
|