Дорога-03. Пролог: "Мне нужен спутник..."
Содержание


Пролог I: “Мне нужен спутник...”
("Вы не видели здесь человека... странного... как я?..")


Одиннадцать ступенек вниз. За порогом полуподвальчика тепло и тихо. Душный “предбанник” клуба как обычно светел и пуст. Дверь открыта, несмотря на вечно пришпиленную к ней бумажку “Закрывайте двери!”. Здесь почему-то всегда пахнет краской, свежими опилками и аптекой.

В коридоре по воскресному пусто и тихо. Внутри нет ни души, и с улицы не долетает ни звука. Грязно-желтые стены привычно переходят в грязно-белый потолок. Обитая кожзаменителем дверь в конце коридора, естественно, закрыта. Дверь в турнирный зал, естественно, распахнута настежь.

В дальнем углу зала, опираясь спиной о стену, сидит на корточках светловолосый парень в сером свитере и белой ветровке. В руках он с брезгливым интересом вертит деревянный меч.

*

В зал заглянул тренер.

- А... Вы кто? - поинтересовался он почему-то чуть тише, чем обычно.

Тот отложил меч и сказал:

- Допустим... Странник.

Тренер скорее всего его не понял.

- А... вам кого, собственно? - снова вопросил он.

Странник ответил, что никого. А когда тренер, пожав плечами, повернулся, чтобы уйти, спросил:

- Это вы, значит, и есть Боб?

Тренер Боб буркнул что-то вроде: “Да, но я занят”.

Странник прищурился:

- Вы, говорят, здорово работаете клинком?

Тренеру захотелось спросить, кто говорит, но он не спросил. Однако показать свою удаль был, как обычно, не прочь. Оглядев Странника, решил: хиловат. Потом уточнил про себя: “Хиловат, но ловок”.

Но тут за обитой кожзаменителем дверью зазвонил телефон. Боб сказал: “Я сейчас” - и ушел. А когда вернулся, Странника уже не было. Деревянного меча не было тоже. Вместо него, аккуратно прислоненный к стене, стоял тяжелый темный клинок с частыми выщербинами на тусклом лезвии.

Боб долго медлил в дверях, прежде чем решился войти. Потом хотел взять меч в руки, но не взял. Не решился.

На счастье, за кожаной дверью вновь раздался телефонный звонок.

*

...А потом он будет сидеть в соседней комнате и пить крепкий чай из помятой кружки. На столе будет разломанный батон, полупустая банка старого варенья, блестящий самовар в водяной лужице, набежавшей из плохо закрученного краника. И, конечно, кто-то вбежит, завопит весело и нечленораздельно, оторвет кусок булки и исчезнет. Только, ненароком приложившись измазанной ладонью, оставит на столе омерзительно бурое пятно, к счастью, внятно воняющее краской.

Странник будет с непонятной иронией посматривать на всю эту суету и брезгливо терзать гитару. Гитара едва работает, на ней только пять струн, шестая потеряна неизвестно когда.

Если в дверь заглянет тренер Боб, то он тихо постоит минуту, потом повернется и уйдет. А если зайдет местный комиссар - Димка - то он останется и сядет. Может, отщипнет кусочек хлеба, может, выпьет чаю, если кто-нибудь из девчонок догадается ему налить.

Они будут слушать Странника. А Странник будет травить байки - сначала смешные, потом - странные, а потом такие, от которых захочется плакать. А потом скажет:

- Мне нужен спутник.

Все они будут молча смотреть на него, не зная, говорит ли он серьезно или это прелюдия к новой байке. Тогда пальцы Странника пробегут по струнам ожившей гитары. Новая мелодия покажется дивно нездешней - и знакомой до боли в сердце. Но никто не сможет ее узнать. Дима мысленно поморщится - не может быть, чтобы он не помнил какой-то мелодии, а вот ведь...

Странник запоет... И песня эта покажется каждому неожиданно близкой, будто часть твоей души, доселе неизвестная тебе самому. В ней смешаются ярость боя, и горечь поражения, и гордость победы, и тревожная тишина ночи, и жажда чего-то неведомого, и пронзительный, настойчивый зов дальней дороги...

Странник оборвет мелодию на середине фразы резким аккордом, подождет, пока гитара затихнет, и прижмет ладонью струны.

- Мне нужен спутник, - повторит он. Оглядит заторможенно-внимательные лица слушавших.

И снова никто не поймет, что значат эти слова. На время в комнате повиснет тишина, потом все разом загомонят с непонятным стыдливым облегчением и торопливо рассосутся. Кто-то займет кресло, кто-то устроится на столе, двое выйдут.

Дима спросит, чья была песня. Назовет пару имен, но, конечно, ошибется. Странник ответит цитатой: “”Святой Мика!” - вскричал воспламененный отец Гаук. - “Чьи это стихи?” - “Мои”, - сказал Румата и вышел”. Дима немедленно изречет в ответ что-нибудь вроде: “А почему бы двум бла-ародным донам...” Странник не ответит. Дима пересядет к остальным - туда, где он - кумир.

Странник, усмехаясь, допоет песню - тихо, почти про себя, едва касаясь пальцами струн. А вскоре у него резво отберут гитару и запоют что-то свое, хорошее, до унылости привычное.

Странник посидит еще немного, закрыв глаза и привалившись спиной к батарее. Потом встанет, не торопясь, выйдет. Оказавшись на улице, постоит минуту, отвернувшись, глядя на соседний дом и словно собираясь с мыслями. Потом натянет на плечи ветровку, поднимет узкий воротник и, сгорбившись, уйдет в подворотню.

А в подвальчике никто так и не сможет вспомнить, что же рассказывал незнакомый светловолосый парень. Только навязнут в мыслях неизвестно откуда взявшиеся строки:


“Дорога. Будь ты проклято, светлое слово -
Дорога... Ты уводишь кого-то другого...”


Непонятные слова. Слова из недопетой песни.