свежайший текст Артура Аристакисяна

Аристакисян Артур

Афганский велосипед.

   Знаете ли вы, что цензуры на телевидении в Афганистане не существует. Недавно там объявили конкурс и приз в сто тысяч долларов – для Афганистана это немыслимая сумма – тому, кто снимет на мобильный телефон чиновника в момент получения взятки. Можете себе представить, чтобы у нас объявили такой конкурс, чтобы лидер эфира первый канал объявил такую охоту?! Мобильники при входе в любое учреждение сразу бы отбирали и отдавали при выходе.
   Пустили недавно по телевидению Афганистана интервью генерала, который рассказывал, как он поймал брата президента Афганистана, когда тот перевозил в Арабские Эмираты 100кг гашиша.
   - Звоню президенту, - дает интервью генерал главному каналу афганского телевидения - У меня Ваш брат с 100 кг-ми гашиша, что делать? Президент мне отвечает:
   - Ты, что дурак?! Отпустить!
   Генерал делает, что ему велит президент, после этого идет на телевидение и все рассказывает. И телевидение это показывает в прямом эфире и с повторами каждый час в течение недели.
   Никто в Афганистане не боится таких разоблачений. Президент после выступления генерала чувствует себя прекрасно, генерал тоже не страдает, самочувствие хорошее, работает, как работал. Никому от этого не хуже. Потому что все и так все знают. Но послушать лишний раз любят. Думаете, это кого-нибудь удивило, что сообщил генерал? Никого, абсолютно! Посмеялись и все.
   Что должен был президент ответить генералу: исполняйте свой долг?! Сажайте моего брата в тюрьму?! Он же не идиот, хотя и президент, он нормальный человек. Это же его брат, его кровь, его племенная спайка. И люди не видят ничего плохого в том, как президент распорядился своей властью. И генерал молодец, развлек народ. Приказ президента исполнил, но по телевидению выступил, чтобы все узнали. Чтобы все честно было. Глупые секреты никому не нужны.
   Афганцы не находят в этой истории ничего противозаконного, потому что законы не могут противоречить здравому смыслу. Было бы несправедливо, если бы у президента или у его брата, или у того генерала были бы какие-то после этого неприятности на работе и дома.
   Рассказывать, если у тебя нет физических доказательств, можно что угодно. Вот, если есть какие-то особые физические доказательства, рассказывать нельзя. Никто за вашу жизнь не поручится, если узнают, что у вас есть какие-то очень серьезные доказательства, подтверждение того же наркотического трафика. 100 килограмм гашиша – не доказательство. Нужно нечто большее.
   Вы и дня не проживете с реальными доказательствами в Афганистане. Но говорить об этом можете сколько угодно, ваше право. Можно продать доказательства по разумной цене, если они у вас есть. Но лучше этого не делать. Лучше об этом просто говорить по телевидению и писать в газетах. Доказательства тоже можно называть, можно говорить, что они у вас есть, их только физически нельзя иметь.
   Свобода слова в Афганистане – это народное развлечение. Но пытаться довести дело до суда – признак сумасшествия. Испортить репутацию того же президента все равно невозможно. Хуже уже быть не может. Поэтому телевидение, пресса – свободны. Можно писать говорить обо всем, что угодно. Есть в Афганистане прокуроры, адвокаты, судьи - но реальные профессии, которые стоят за этими названиями, другие.
   Если в России судебный корпус это продолжение следственных органов, судьи сажают людей в тюрьмы, проводят политические репрессии, ОМОН со дня его создания являлся политической полицией, то в Афганистане полиция и судьи политическими делами не занимаются. Закон с целью расправы не работает, и с целью защиты от расправы тоже не работает – все равны перед законом, которого ни для кого нет. Чтобы закон применялся избирательно, как в России, такое невозможно, но и как на Западе невозможно, где закон применяется ко всем.
   Также невозможно, чтобы в России было как на Западе и как в Афганистане. Россия – где-то между. Самое плохое взято с Востока и с Запада. С Запада взяли закон, с Востока – беззаконие. Потому у России свой путь. Зачем равняться на законопослушный Запад и позволять им учить нас демократии. У них нет фашизма только благодаря нам, и демократия сейчас у них только благодаря нам. Но нам не нужна их демократия, как не нужен их фашизм. У нас свой русский фашизм, своя русская демократия. У нас все свое. И как в Афганистане, никакой политики.
   Иерархи церкви, руководящие православной ветвью власти, депутаты государственной Думы, принимающие карательные законы, насилующие язык, логику, культуру – это не политика. Никакой политической подоплеки у тех законов, которые сегодня принимаются в России, нет. Причины не политические. Причины чисто антропологические...

   Государственные мужи в ГОСДУМЕ являются сущностями, которые по-другому жить и кормиться не умеют. Не прими они этих законов, у них бы отказал желудок, щелочные фонтанчики не смогли бы нейтрализовать кислоту, это такой организм, который только так и может существовать и всегда так существовал. Изменить его нельзя. Погибнуть, конечно, может. И погибнет, как все в свое время. И это не политика, это местная физиология.
   Их физиология работает на тех законах, которые они принимают. У них это в крови: быть спаянными с карательными органами и верховной властью, которая дает привилегии и защищает от закона. Ну а в Афганистане, там, спайка племенная, не государственно-корпоративная, как в России, а племенная.
    Никакая корпорация в России не может не быть спаянной с властью, ее просто уничтожат. Спросите у  Ходорковского. Или приходите на суд, где должны судить мертвого Магнитского, и спросите, кто здесь живой, а кто мертвый.
    Замученного и убитого в тюрьме Магнитского будут судить, как живого, потому что на него его убийцы из государственно-корпоративной спайки повесили свои преступления, и на его трупе эти преступления должен закрепить Закон. Судьи готовы во второй раз затянуть на шее убитого Магнитского петлю. Не надо быть таким умным, как Магнитский, чтобы понять, почему его дважды приговорили к смерти.
   Довольный святейший патриарх московский и вся Руси Кирилл, в храме Христа Спасителя позирует перед фотокамерами с фигурантами списка Магнитского, с его убийцами. Потому что воры и убийцы на высоких государственных постах – это, если хотите, защита России от развала и оккупации с Запада и с Востока.
   Ворам нужна целостная неделимая страна, чтобы по ней можно было прокладывать трубы, качать нефть и газ, пока есть что качать. Ворам нужна Родина-мать, чтобы в случае чего, закрыться в ее погребе, лечь на дно. Ворам нужна родина, чтобы укрыться от цивилизации и Закона.
   Чтобы защитить себя, они защитят Россию, поэтому они ворами не называются – а защитниками отечества, что так и есть. Ничего же не поделаешь, защитником такого отечества мог и может быть только вор.
   Поэтому невозможны никакие другие силы, с которыми кремлевская власть была бы вынуждена считаться. Другими словами, в России невозможна никакая реальная элита, как ее понимают на Западе. Не может быть никакой второй, третьей, четвертой власти. Не может быть судебной власти, не может быть независимых судов, в силу этого не может быть рынка, не может быть ничего, что есть на Западе, все только так называется, как в Афганистане.
   Но судить мертвых в Афганистане не могут, а в России могут, и мертвому Магнитскому предстоит предстать перед судом – вместо тех, кто его убил. Как будто он это они. И все их смертные грехи на нем.
   Если в Америке, хвастаются, что у них все равны перед законом, то в России даже мертвые отвечают перед законом в суде. И говорят сами за себя, что виновны. Потому что в России суд мало сказать независимый, это уже почти Божий суд, на который человек доставляется после смерти.
   Исторически прослеживаются эти духовные основы в России - "власть царя, власть Божья, Суд Божий" Будет по-другому - не будет России.
   Сохранились интересные исторические документы о том, как Иван Грозный издевался над своими жертвами и жертвы его любили. Потому что он выполнял свой священный долг.
   Вместо самоназвания «холоп твой», звучащее как привилегия, в обращении к верховной власти, по указу от 1 марта 1702 г., «на Москве и во всех городах Российского царства» вводилось новое смягченное обращение – «нижайший раб». И эта ценностная ориентация с тех пор нисколько не поменялась. Развитие самосознания у людей в этой стране всегда шло по такому пути, чтобы находить больше удовольствия в рабстве, чем в свободе.
   Ежу понятно, почему в России не могло быть рыцарского ордена тамплиеров, не могло быть масонских орденов. Не могло быть политических конкурентов, экономически независимых и живых. Не могло быть активных умных прогрессивных людей, объединенных в серьезные организации. Такие люди могли здесь находиться только при Дворе в качестве слуг и гувернеров. К равному партнерству с государством, к независимости здесь некуда было двигаться, нельзя. Спросите, господина Великого Новгорода, что с ним сделал Кремль. Потопил в крови.
   Никакого общественного договора на основе равенства перед законом здесь никогда не было, и быть не могло. Поэтому здесь могли быть только стихийные бунты и дворцовые перевороты, как в августе 1991 года.
   Никакой независимости и, следовательно, никакой реальной договоренности, позволяющей удерживать общество в динамическом равновесии, здесь не могло быть. И у той единственной корпорации, в силу того, что она всегда единственная, тоже никакой независимости, никакой свободы действий нет. Она преступна по определению и потому может только защищаться, и не может эволюционировать. И не позволяет эволюционировать никому, потому что всего боится. На дворе уже 21-ый век, а не 37-ой год. И она вынуждена с помощью православной церкви создавать из непросвещенного быдла живой щит вокруг себя.
   Рабы понимают, что значит защищать родину, Сталина, святейшего Патриарха. Но рабы не представляют, что делать с какими-то гражданскими правами – этим непонятным и сложным изобретением западного сознания – как эти права защищать и зачем. Никто их этому не учил, Родине-матери это никогда не нужно было. Родине-матери нужно было, чтобы они за нее умирали и за нее пили.
   Инквизиции потому и не было в России, что не с кем было бороться. Не было свободных независимых людей, не было элит. Не было настоящего стремления к рациональному знанию. Зачем это здесь, если обществу не зачем быть самостоятельным, незачем развиваться, когда за него думает и решает власть.
   Никакого реально работающего общественного договора здесь не могло быть никогда. Здесь могут договариваться только воры, менты, оперативники, интриганы, серые кардиналы, решалы.  
   Работающий общественный договор состоит в том, что из него не выгодно выходить, но его выгодно поддерживать всем, и такой договор предполагает сильные сословия независимых собственников, сильную элиту, которую здесь всегда боялись. И делали все, чтоб ее никогда не было.
   Пока существует Кремль гражданскому обществу не быть, элите не быть. По определению. Холопы это не элита. Нет элиты в культуре, потому что все они холопы. Придворные миллиардеры – холопы. Не могут холопы защищать либеральные ценности.
   Медведев – защитник либеральных ценностей в России. Я бы поставил ему памятник из железа и посвятил бы его таким людям, как он, которые старались изобразить раскол элит, на который уповают прозападные эксперты.
   Не может быть раскола элит в России, потому что здесь их нет. Как не может быть раскола элит на Западе, но по другой причине, потому что они там есть и вынуждены находить на основе общественного договора консенсус. Тем самым оживляется, интегрируя новое, избавляясь от пережитков старого, сам общественный договор – и общество развивается.
   Набиравшая силу независимая интеллектуальная элита двигала западное общество вперед. Монархия и теократия с некоторого момента развития общества стали для него серьезной проблемой, их час пробил. Прежние формы коллективной спайки, коллективной идентичности вымирали, как динозавры, в силу того что не позволяли развиваться новым формам общественных отношений, новым договоренностям.
   Никто духовным основам средневековья – католицизму, аристократизму, антисемитизму, расизму – клятву верности не давал. «Духовные скрепы» прошлого становились инородным телом в растущем организме новой культуры, нового общества, стремящегося к развитию и открытости.
   Интеллектуальная элита на Западе не была уничтожена, она выстояла, она боролась и победила. Поэтому западное общество можно назвать элитарным. К нему стремятся. Убейте меня, но в России никакой интеллектуальной элиты нет. Ну, нет в России интеллектуальной элиты.
   Не хочу задеть достоинство людей, которые здесь представляют остатки культуры, я только хочу сказать, что такие люди в России никогда не являлись силой. У них нет коллективного статуса, у них есть только личная репутация. Как политический клуб они не состоялись. Они состоялись в советское время, как интеллигенция, особая прослойка, да, состоялись. Интеллигенции не было на Западе, теперь ее нет и в России. Интеллектуалы, пришедшие на смену интеллигенции – не в сфере влияния на жизнь, это не политика, это сфера личных интересов.
   Я говорю применительно к жизни страны и общества, а не к отдельным людям и узким профессиональным сферам, где интеллектуалы вдали от жизни чувствуют себя как рыба в воде. Людей с интересами интеллектуалов в любом обществе 2-3 процента. Но в большую политику, во власть и в народ таким людям в России путь закрыт со средних веков. Тогда как в западной Европе многие высокие чиновники, политики, президенты и их жены, по праву относят себя к интеллектуалам, к детям восстания 68-ого года.
   Неважно, что в первоначальном смысле слово «элита» употреблялось аристократами по отношению к отборным лошадям, кобылам. Затем элитой стали называть самих аристократов. Сегодня, элита – это снова другая сущность. Как, впрочем, аристократия.
   Аристократия – не элита. Аристократия в России никогда не была авангардисткой, она не боролась, как западная аристократия. Восстание декабристов – душераздирающее зрелище, но это всего лишь неудавшийся дворцовый переворот. Он не сделал русскую аристократию принципиально другой. Переход аристократии в новое качество не состоялся. Потому западная аристократия перешла в элиту общества, русская нет.
   Русская аристократия за малым исключением, всегда паслась при дворе. Русские аристократы – вчерашние рабы, высокопоставленные лакеи, а также доблестные герои войны, большие умы. Но элитой общества они так и не стали. Сами по себе они могли быть даже слишком развитыми людьми, но их сообщество было недоразвитым. И таким же недоразвитым оставалось все русское общество, всегда. Поэтому были аристократы – а завтра переставали быть аристократами, становились заключенными, мучениками культуры. Зато царедворцы и церковники оставались теми же.
   Царедворцы, церковники хозяйничали здесь всегда. При большевиках душами людей тоже занимались церковники, только они не так назывались и по-другому выглядели. Сегодня прежние церковники вернулись во власть, в чем-то глупее, в чем-то хитрее прежних, но их суть та же: помогать властям, рубить в капусту светлые головы.
   Привилегированным холопам не нужно чтобы либеральная Европа вошла в Россию на своих условиях. Никто за европейскую Россию в России бороться не готов. Не готов бороться, чтобы победить.
   Готовы бороться, чтобы победить, девушки из Pussy Riot – они таки могут победить. Поэтому они так распугали всех. Именно этим – что они готовы победить. И сделать это шутя. Пойти против полицейского режима с рваной подушкой. Принять в свою группу Богородицу, встать на место патриарха и гнать-гнать из Храма перепуганных торговцев, из Кремля трусливых воров.
   Они пришли как элита и потому не на шутку распугали не только царский двор, не только духовенство, но и оппозицию, потому что она не готова к победе. Не готова бороться. В лучшем случае, как в 17-ом, или как в 91-ом - воспользоваться неразберихой, началом нового передела страны.
   Явление Pussy Riot народу – это тест на свободу. Явление Pussy Riot православной церкви и всем ветвям власти – это тест на безумие. Явление Pussy Riot оппозиции – это тест на ее элитарность, интеллект, ум, вкус. Провалили они этот тест или не провалили, как говорит мой сосед Максим Шевченко, судите сами.
   Девушки из Pussy Riot – обериуты, дадаисты в политики. Применив шутовские скоморошеские техники, они просто высмеяли этот режим: заставили его расправиться с собой, как с ведьмами, как с Жанной д Арк, как с Иисусом Христом. После чего все, кто представляют этот режим и его историческое прошлое, стали противны самим себе. И им с этим отвращением к себе уже не справиться никогда. Они высмеяли сами себя, но поскольку смеяться над собой они не способны, эта неспособность застряла у них в одном месте и заставляет совершать глупости, которые их погубят.
   Прав следователь, написавший в обвинении девушкам, что они пошатнули духовные устои общества, после чего в интервью на телевидении заявил: «…мы проиграли». Сказал в прямом эфире, как будто здесь Афганистан, а не путинская Россия.
   - Как только я начал вести это дело, - сказал он – как только я их увидел, то сразу понял, мы проиграли, в любом случае проиграли. Мы с этой провокацией не справимся…
   Потому что пошатнувшиеся духовные устои – есть затвердевшее дерьмо, ходивших под себя поколений цепных рабов. И теперь в это дерьмо пришлось провалиться. Первым провалился Святейший патриарх. Но посмеяться над собой он не способен.
   - Дьявол смеется над нами, - с этими словами он обратился на молитвенном стоянии в свою защиту к верующим России, не только к православным, ко всем россиянам, разделяющим великие духовные ценности прошлого.
   Акция в храме Христа Спасителя, как «Мышеловка» Гамлета. Последствие такой акции может стать благословением, а может обернуться наказанием, национальным позором и катастрофой. Акция в храме предупредила: не посмеетесь над собой – и вас начнет от себя тошнить, вам станет дурно от самих себя. И это будет только начало.
   Не выдержал Медведев, когда пошел на телевидение и стал говорить, что не в его власти остановить суд над девушками, а потом снова пришел на телевидение и честно признался, что его тошнит.
   Только настоящий смех над собой позволил бы им проблеваться и отмыться от своего дерьма. Но им не отмыться. Они слишком большие зануды, чтобы выбраться из этой ловушки, выбраться из дерьма, назвать свое дерьмо дерьмом. Поэтому для них акция Pussy Riot в храме Христа Спасителя продолжается и никогда не закончится. Сказать «хватит» - значит это признать и сдаться на милость победителя.
   Дьяволиада святейшего патриарха дала о себе знать, когда он не мог избавиться от вида своих неотразимых часов, которых было невозможно ни снять с руки, ни взять в руки, потому что они находились в отражении стола. Он сам находится только в отражениях, в зеркалах комнаты смеха, из которой не выходит, уродливо держится за свою серьезную персону и та не позволяет ему оттуда уйти.
   Никто из них не может уйти. Как не могли уйти те, кто был до них. Сами не могли. И эти тоже сами ничего не могут. Они знают, что все знают, что они перепуганные преступники, но они не знают и никто им не скажет, что они к тому же, недоразвитые зануды. И это незнание их погубит, потопит в их духовных устоях. Им из этого дерьма не выбраться. Их будет тошнить, но они не будут знать от чего. Потому что называют это духовными именами.
   Когда в таких недоразвитых странах, как Россия, начинают звучать такие слова, как «духовные устои, духовные скрепы» - это не что иное, как шантаж общества со стороны трусливых правителей и церковников, которых недоразвитое общество вполне устраивает. И эту недоразвитость общества они ему продают, как духовность. И на этом живут.
   Элитарность помимо всего прочего состоит в способности смеяться над своими духовными ценностями и устоями. Если бы на Западе в свое время подобные духовные ценности и скрепы не были бы названы своими именами, там была бы Россия или Афганистан, и никаких стимулов к развитию. Потому что общество в таких условиях, как в этих местах, не развивается и находит утешение в деградации.
   "Власть царя, власть Божья, Суд Божий" – это и есть деградация, диагноз, когда малейшее проявление реальной независимости воспринимается, как призрак элиты и карается Сибирью.
   Царский двор не способен не сам быть элитой не родить элиту. При дворе могут быть только интриги, перевороты, в интересах того же двора, государственно-корпоративной спайки. Может смениться режим, может развалиться страна, если этого потребует новый передел собственности в пользу нового режима, новой государственно-корпоративной спайки.
   На Западе у людей в крови нет такой племенной спайки, как у людей в Афганистане, и нет такой государственно-корпоративной спайки, как в России. Добыл на Западе доказательства преступления какого-нибудь должностного лица, вынес это в общественное поле, он сядет. И это вопрос личного успеха: добыть нарыть на кого-нибудь компромат. И это есть борьба за демократию, или это есть борьба за свой личный успех, неважно. Неправильно ставить так вопрос.
   Борьба за демократию сама по себе, с риском для здоровья, захватит лишь небольшое число гражданских активистов. Но стимул карьерного роста заставляет работать на демократию всех, каждую свинью. Так в Советском Союзе для этих целей был применен испытанный социальный лифт: кто донес на вредителя, помог выявить врага народа, занимал в награду его квартиру с мебелью, библиотекой, имуществом. Так работала система сталинской демократии, так до сих пор работает бизнес в России.
   Государственная машина не будет работать, если доносчики будут оставаться в своих глазах серыми мышками, просто сознательными людьми. Они должны получить за свою сознательность повышение.
   Не увидишь того, что происходит на Западе и Востоке, не так хорошо понимаешь то, что происходит здесь. Узнаешь, что происходит внутри, когда видишь различия снаружи. На этой разницы начинаешь понимать, где ты находишься.
   Везде по-разному плохо и хорошо. Но, как законы физики в разных странах не могут быть разными, также не могут быть разными и законы демократии.
   Законы физики, какими плохими и неудобными они бы не казались, предполагают развитие материи, развитие человека и, следовательно, открытие новых законов физики. И эти законы будут открыты для всего человечества, а не только для отдельно взятого места.
   Демократия развивается по своим законам, насколько позволяет человеческий материал, удерживаемый неким материнским началом, старой культурой, привычным укладом жизни, географическим положением, религией, языком, прочим. Матери хорошо, когда все дома и все спят.
   Неправильно говорить: западная демократия, русская демократия, восточная демократия, рабовладельческая демократия, как в древней Греции. Правильно говорить: демократия – демократия на Западе, демократия на Востоке, демократия в России. Говорить можно только о самой демократии, есть она, нет ее, развивается она, или не развивается. Но у демократии нет, и не может быть национальности. В том или ином обществе демократия может развиваться дальше, а может деградировать, в том смысле, что общество с точки зрения демократии, может развиваться, а может деградировать.
   Демократия в России деградировала, не успев появиться на свет, но ее противники деградировали еще больше. И они деградировали не только с точки зрения демократии, они деградировали с точки зрения физики. Бесполезно говорить с ними о подлости, глупости, трусости, продажности, коррумпированности, потому что это все перешло у них в физику. Законы, которые они принимают, это законы их физики: законы о защите чувств верующих, о запрете защищать гомосексуализм, о запрете усыновлять и вывозить больных сирот в Америку.
   Демократия в Америке, ее поддерживает каждая сволочь, в то время как в России каждая сволочь поддерживает узурпаторов власти. Дело в том, что демократия в Америке – договор о процедуре, это не идеологический договор. Защита такой процедуры снизу обеспечена: накопаешь компромат на того, кто нарушает процедуру – станешь знаменитым, и при этом столпом демократии. Личная и общественная мотивация совпадают. Нет примера, когда бы это не сработало. Нарыл, уличил – попадаешь в «топ».
   Демократия в России такова, что если ты что-то накопал, на тебя же и повесят то, что накопал. Никакого работающего общественного договора в России на этот счет не существует. Элит не существует – и договора, следовательно, не существует. Не с кем договариваться.
   Раз нет работающего общественного договора, значит, во власть и дальше будут прорываться всякие ничтожества, и становиться царями, надолго. Элита общества защищает его как сверху, так и снизу, чтобы во власть снизу на силе страстей, на силе своих шаманских способностей не прорывались такие сущности, как Гитлер, Ельцин.
   Как только Путин оказался в Кремле, он сразу построил всех миллиардеров, объявил им, что теперь он у них главный в бизнесе, и они все послушно приняли его условия, кроме Ходорковского. Потому что никакими миллиардерами они не были. Они были бедными людьми с миллиардами. Они были никем.
   Нет в России даже предпосылок к демократии. Нарыл, предал огласке – сел. Больше нарыл – погиб и каким-то страшным чудом, как Магнитский, потянул за собой детей-сирот.
   Захотел попасть из детского дома в американскую семью – умрешь на Родине ребенком, калекой. Патриарх уже освятил землю, где такие дети, имеющие счастье родиться в России, будут похоронены.
   Нарыл – и родил закон Ирода.
   Если следовать логике законов, принимаемых депутатами Думы, то выходит, что Магнитский правда глубоко копнул. Такое на них нарыл, что пришло время остановить распространение педофилии, пришло время остановить гомосексуализм, пришло время защитить чувства верующих. Не людей, не права защитить, нет – чувства. Так и написано в их законе – чувства.
   Они позволили себе подменить права человека чувствами верующих, потому что юридический разврат их работа, от которой они получают физическое наслаждение. И это право – не скрывать, кто они есть – дал им Магнитский.
   Магнитский нарыл на них то, что и так было всем известно без него. Людям известно, что высокие чиновники в их стране украли так много, сколько смогли украсть. И люди их понимают, потому что сами на их месте украли бы не меньше.
   Поэтому когда они убивали Магнитского, они чувствовали свой народ, что народ с ними, что народ на их месте тоже бы так поступил. Они приняли закон о защите чувств верующих, чтобы в этой вере вместе со своим народом оставаться как можно дольше.
   Схемы фантастических хищений – что нарыл Магнитский, пока был жив, пока они не убили его – это не главное, что он нарыл. Своей смертью он еще глубже  копнул, он вытащил из их подсознания законы их национального зла и заставил их эти законы принять, признать.
   Когда одна моя знакомая в компании помощника депутата Государственной Думы поинтересовалась, для кого так был опасен Магнитский, что его даже мертвого продолжают убивать, судить и обыскивать, тот на нее посмотрел, как на шлюху и сразу стал нести что-то об опасности распространения педофилии и гомосексуализма в России.
   Он нес то же, что несут последнее время на телевидении. Только, когда это слышишь в жизни, кажется, что разговариваешь с сумасшедшим в состоянии тяжелой формы бреда. Когда же такое постоянно слышишь в эфире, кажется, что сам сходишь с ума.
   Помимо того, что для граждан России, воспитанных на традиционных ценностях, на любви к своей Родине, гомосексуализм опасная болезнь и грех, ни для кого не секрет, что это также сексуальный инструмент либерального фашизма, идущего с Запада. Поэтому защита гомосексуализма может смело приравниваться к измене Родине, это не что иное, как стремление развалить Россию, закрепленное пресловутыми правами человека на Западе.
   Будете слушать, и будет казаться, что слушаете не человека, а персонажа из литературы, что между вами сейчас опустился занавес и это окажется театром. Но занавес не опустится.
   -  Я этого Магнитского на дух не перевариваю. Люди, которые от него избавились, не ангелы, но они с Россией. Они имеют блага на Западе, но они не с Западом, они с Россией. Магнитский поступил как бы, как настоящий гражданин пошел против коррупции в России. Но когда он это делал, он был не с Россией, он был с Западом, который всегда против России физически и духовно… Запад со своей больной демократией развел у себя гомосексуализм, педофилию и прочие извращения. Поэтому, понятно, постоянно усыновлял наших детей-сирот, несчастных, но не испорченных, пока мы ему не дали по пальцам… Болотная площадь, проспект Сахарова, крестоповал, нападение на судью Егорову, компания против патриарха, Pussy Riot, Магнитский, бог ему судья – это все гомосексуализм, западная либеральная педерастия…
   Помощник депутата был сильно пьян и поэтому выражал общее сущностное отношение к реальности всех депутатов Государственной Думы. Они и есть та самая элита, которую заслуживает этот народ. Такая элита и есть те самые жеребцы, кобылы, свиньи. Слово «элита» в их лице как бы вернуло себе свою первоначальную сущность.
   Смеяться над собой они не способны. Поэтому над ними смеется дьявол – как пожаловался верующим Святейший патриарх Кирилл. И дьявол их имеет, хорошо имеет, как положено, в классической позе, в зад.
   Хорошо известно, что гомосексуализм, либерализм, демократия – чисто западные изобретения, предназначенные для соблазна с целью разрушения семейных и племенных ценностей наших народов. Педофилия – также участвует в этом крестовом походе либерального Запада на Восток.
   Недавно телевидение Афганистана показало социальный рекламный ролик об опасности педофилии. На экране телевизоров появляется мужчина с велосипедом и предлагает маленькому мальчику велосипед в обмен на секс. В этот момент экран перечеркивают две красные полосы по диагоналям, и маленькие телезрители, а также их родственники голосом диктора телевидения предупреждаются об опасности.
   Сразу после демонстрации ролика на улицы стали выбегать дети, находить мужчин с велосипедами и умолять переспать с ними в обмен на велосипед. Всего за один раз прокатиться на взрослом велосипеде, дети предлагали мужчинам быстрый секс.
   Мораль: не думайте, что вы умнее своих детей.
   Депутаты Государственной Думы, не думайте, что раз вы одеты во все западное и ваши дети пользуются за границей западными свободами, вы находитесь ближе к Западу, чем к Афганистану. Когда вы принимаете законы, мыслями вы на Западе, но ваши задницы в Афганистане.
   Приняли закон против проникновения западного разврата в Россию – и перечеркнули себя красным Андреевским крестом. Потому что законы, принимаемые вами, и есть настоящий разврат, они базируются не на морали, а на похоти, на физической потребности в насилии за счет государства. Нет тут никакой морали, никакой политики, одна сплошная физика и физиология.
   Продолжайте делать с тем же рвением свою черную работу и за это заслуженно катайтесь на том самом афганском велосипеде. Как проклятые.

22. 05. 2013 г.