Муравьи захватили дом стремительно. Большого вреда не причиняли, но беспокоили изрядно: смахнешь одеяло, их полным-полно. Зажжешь плиту, — они щелкают и дымятся, сгорая где-то под раскаленной конфоркой. В коробке рафинада возбужденные толпы, даже в солонке добывают нужные себе минералы. Ночью встал попить, кухня полуосвещена: умудрились забраться в холодильник, дверь бросили открытой.

В пятницу с наступлением сумерек все резко прекратилось. Соль и сахар оставались девственно-белыми, под одеялом ни души. Похоже, что даже останки товарищей заранее выковыряли из недр плиты и унесли в свое гнездовье.

Всю субботу царили мир и тишина, но к ночи суета возобновилась с новой силой. Сеть тропинок затянула стены. Черные, плюгавые, деловито шагали во всех направлениях и гортанно перекрикивались. Голоса скрипучие, высокие, на грани ультразвука. Осторожно приблизив ухо, разобрал их речь; слова оказались знакомые. То есть, всего одно слово, бесконечно повторяемое на все лады: «Свят! Свят! Свят»!