В общем, можно сказать и так: моей целью всегда было внести максимальный по гамбургскому счету
вклад в математику в длинной временной перспективе. Гамбургский счет был важен для меня, прижизенное признание сообщества математиков -- неважно.

Но где-то между 2009-14 годами у математического научного сообщества была теоретическая возможность попытаться убедить меня в том, что стремление добиться прижизненного признания и карьерных побрякушек того или иного рода прокладывало бы эффективный путь к достижению указанной конечной цели, в моем положении. Типа того, что небольшие усилия, вложенные в карьеру, будут на самом деле способствовать повышению качества моих научных работ. Или что такие небольшие усилия окупятся большим эффектом в смысле долгосрочного привлечения внимания к моим важным идеям.

Сомневаюсь, что кому-либо из математиков когда-либо приходила в голову идея убеждать меня в этом (помимо произнесения банального и ошибочного аргумента, что признание необходимо для средств к существованию, а средства к существованию -- для работы в науке). Но если такая идея в голову приходила, то нельзя не признать, что задачу эту математическое научное сообщество провалило. Я решил -- вероятно, правильно -- что оценить мой вклад современные математики неспособны, и что небольшие усилия, вложенные в карьеру, не дадут никакого эффекта в условиях конкуренции с людьми, вкладывающими в нее усилия гораздо большие. Я пошел другим путем.

Ну, а теперь на дворе уже 2024 год. Моя стратегия давно сформировалась. Попыток вкладывать небольшие усилия в саморекламу в надежде на большую отдачу она не предполагает. Как и десять-двадцать лет назад, я скорее поставлю на то, что у моих монографий найдется когда-нибудь один настоящий читатель, чем на то, что неподготовленные и незаинтересованные слушатели вынесут что-либо из моих докладов на умеренно престижных сборищах.