Горенштейнова гомологическая алгебра
в которую я сейчас волею пославшей мя редколлегии пытаюсь вникнуть, продолжает представляться мне не более, чем иллюстрацией на тему "зависимость истории науки от личных пристрастий выдающихся ученых". Работа великого Ауслендера подхвачена толпами современных алгебраистов, никто из которых, кажется, не знает, где эти вещи использовать и что с ними делать.

По крайней мере, мне до сих пор не удалось заметить никаких идей на эту тему в достаточно обширной литературе по предмету. Может быть, я что-то упускаю.