| |||
![]()
|
![]() ![]() |
![]()
Рембо и Достоевский. Кто был первым? Когда написан роман "Братья Карамазовы"? Первые зарисовки появляются только к апрелю 1878 года. Помните знаменитые слова Ивана, обращенные к святоше Алексею: " ... Я не Бога не принимаю, пойми ты это, я мира, им созданного, мира-то Божьего не принимаю и не могу согласиться принять" Глава называется "Бунт". Между тем, десятилетием раньше, 16-летний (Шестнадцатилетний!!!) Артюр Рембо, потрясенный ужасами БРАТОУБИЙСТВЕННОЙ франко-прусской войны, уже пишет в 1870 году свое знаменитое БОГОБОРЧЕСКОЕ стихотворение ЗЛО (Le Mal). Le Mal Tandis que les crachats rouges de la mitraille Sifflent tout le jour par l'infini du ciel bleu; Qu';carlates ou verts, pr;s du Roi qui les raille, Croulent les bataillons en masse dans le feu; Tandis qu'une folie ;pouvantable broie Et fait de cent milliers d'hommes un tas fumant; -Pauvres morts! dans l';t;, dans l'herbe, dans ta joie, Nature! ; toi qui fis ces hommes saintement!... -Il est un Dieu, qui rit aux nappes damass;es Des autels, ; l'encens, aux grands calices d'or; Qui dans le bercement des hosannah s'endort, Et se r;veille, quand des m;res, ramass;es Dans l'angoisse, et pleurant sous leur vieux bonnet noir, Lui donnent un gros sou li; dans leur mouchoir! Существует десятки переводов на русский язык этого пронзительного стихотворения, где пламень юного сердца обрушивается на несправедливого Бога, уснувшего в алтаре, в душистых парах ладана и фимиама под хор песнопений и славословий и просыпающегося лишь тогда, КОГДА: Перевод М. Кудинова В то время как плевки взбесившейся картечи Скрежещут и свистят в пространстве голубом И падают полки близ Короля, чьи речи Полны презренья к тем, кто гибнет под огнем; В то время как дано в дымящиеся груды Безумью превратить сто тысяч тел людских, - О мертвецы в траве, в день летний, среди чуда Природы благостной, что сотворила их!.. - Бог то смеется в окружении узорных Покровов алтарей, где золото блестит, То под баюканье осанны сладко спит И просыпается, когда в одеждах черных Приходят матери в смятенье и тоске Вручить ему медяк, завязанный в платке. Перевод Б. Лившица: Меж тем как красная харкотина картечи Со свистом бороздит лазурный небосвод И, слову короля послушны, по-овечьи Бросаются полки в огонь, за взводом взвод; Меж тем как жернова чудовищные бойни Спешат перемолоть тела людей в навоз (Природа, можно ли взирать еще спокойней, Чем ты, на мертвецов, гниющих между роз?) - Есть бог, глумящийся над блеском напрестольных Пелен и ладаном кадильниц. Он уснул, Осанн торжественных внимая смутный гул, Но вспрянет вновь, когда одна из богомольных Скорбящих матерей, припав к нему в тоске, Достанет медный грош, завязанный в платке. Перевод И. Поступальского: Тогда как красные плевки больших орудий Весь летний день свистят под небом голубым, Пестромундирные бегут полками люди В огонь, а их король дарит насмешку им; Тогда как действует неистовая мялка, Сто тысяч человек сгребая в груду тел, - Бедняги, на траве простертые вповалку, О, твой, природа, труд, святейшее из дел! - Есть Бог, что радостно на алтарях узорных Вдыхает золотых курильниц фимиам; В баюканье осанн он предается снам И пробуждается, когда в наколках черных Приходят матери и в плаче, и в тоске Дают ему медяк, хранившийся в платке. Перевод П. Антокольского: Меж тем как рыжая харкотина орудий Вновь низвергается с бездонной вышины И роты и полки в зелено-красной груде Пред наглым королем вповалку сожжены, И сумасшествие, увеча и ломая, Толчет без устали сто тысяч душ людских, - О, бедные, для них нет ни зари, ни мая, О, как заботливо выращивали их. Есть бог, хохочущий над службой исполинской Хоругвей, алтарей, кадильниц и кропил, Его и хор осанн давно уж усыпил. И вот разбужен бог тревогой материнской, - Она издалека пришла к нему в тоске И медный грош кладет, завязанный в платке. Переводе А. Яснова Пока над головой свистят плевки картечи, Окрашивая синь кровавою слюной, И, тысячи солдат сжигая и калеча, Злорадный властелин полки бросает в бой; Пока скрежещет сталь, сводя с ума бегущих, И грудою парной лежат в полях тела — Бедняги мертвецы! В твоих, природа, кущах! Зачем же ты людей так свято создала? — В то время бог, смеясь и глядя на узоры Покровов, алтарей, на блеск тяжелых чаш, Успев сто раз на дню уснуть под "отче наш", Проснется, ощутив тоскующие взоры Скорбящих матерей: они пришли - и что ж? - Он с жадностью глядит на их последний грош. Перевод Р.Митина Когда кровавые шрапнельные плевки Весь день со свистом небо бороздят, И слепо королю послушные полки Бросаются в огонь за рядом ряд; Когда безумие крошит бедняг солдат И в груды громоздит кровавые тела; – Кругом весна! А здесь кромешный ад... Природа! Для того людей ты создала? – О, Бог! Не радуйся в лазурных небесах, Не спи в баюканье простых молитв земных, Услышь несчастных грешников своих! Проснись! Ты видишь, матери в слезах, В отчаянье, в тоске опять к тебе бредут, И грош последний в храм тебе несут. Яснов, конечно, прекрасный переводчик, но благородная ярость Рембо, его юный первозданный гнев против Бога, Ясновым обезображены. |
||||||||||||||
![]() |
![]() |