Не комары, не мухи, не качели
производили этот чистый звук:
играл маэстро на виолончели —
заслуженный худрук и просто друг.

И в этих звуках будто бы над нами
летали, беззаботны и легки,
в далекой и загадочной Панаме
непуганных бакланов косяки.

А он играл — такой родной и близкий,
что смять хотелось все купюры в ком

и выдать безвозмездно, без расписки
ему на этот бизнес со смычком.

Такой талант дается лишь от бога.
И для такой божественной игры
два миллиарда в сущности не много —
в рублях примерно тыщи полторы

от каждого в стране буквально с носа.
Билет в партер дороже в пару раз.
И кто ещё ворует, под вопросом:
скорей, мы у него, чем он — у нас.