Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет Леонид Каганов ([info]lleokaganov)
@ 2021-05-09 12:21:00


Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
День Победы: стихи о войне
это перепост заметки, оригинал находится на моем сайте: https://lleo.me/dnevnik/2021/05/09

По традиции в этот день мы читаем стихи и рассказы о войне. Иногда стихи фронтовиков, иногда — ушедших классиков, иногда песни, а сегодня почитаем наших современников.

автор — Павел Фахртдинов

С Днём Победы!
Нет войне!
Вот прошлогодний стишок.
Бабушка говорит
Бабушка говорит:
у меня внутри всё горит.
Не потому, что в пост молока попила,
а потому, что стала на вид бела,
а на Божий вид — изнутри — черно.
Это так, как будто глядишь в окно,
а в окне никого. А знаешь, что кто-то есть.
Но невидный он. И как будто шерсть

начинает чесаться во рту.
А вместо кровей ртуть.
Бабушка говорит:
так вот, помню, война палит,
сверху бомбы, а снизу мины,
справа целятся в грудь, слева — в спины...
Так и перекрестили.
Мож, потому не убили.
Бабушка говорит:
Так вот, после такого на вид
было понять невозможно, что
мы сгребали в общую кучу:
то ли поп наш по прозвищу Штоф,
то ли, фашист, что лучше.
Где Бурёнка, а где лейтенант...
Всех повязал красный бант.
Ходили под разным небом,
а легли под одним снегом.
Бабушка говорит:
так вот, голод — нет: Голод! — бодрит.
А мороз как раз вылепил страшный
пельмень из давишней каши.
Срезали кусочки тонкие,
надеялись, что от Бурёнки.
Очень надеялись, что от Бурёнки.
Богу молились, чтобы Бурёнки.
Грех мой предо мною есть выну,
Обрати, Господь, человека в скотину.
Вот я не знаю всю жизнь: обратил
или внимания не обратил.
Бабушка говорит:
то мясо во мне кровит.
Боюсь, что внутри потому и черно,
что кто-то с тех пор будто смотрит в окно
во мне.
И в окне та зима.
А Невидный в окне —
я сама.

автор — Сергей Плотов

Майский воздух прозрачен и чист.
Ожидает букеты гримёрка…
Не рядись в гимнастёрку, артист.
Не подходит тебе гимнастёрка.

Не пытайся в «войнушку» играть.
За побег тебя не расстреляют.
Ты же, в принципе, можешь не врать,
Даже если соврать заставляют.

Ты же видишь — сценарий говно.
С каждым годом — тем хуже, чем дальше.
Пусть на песне про тёмную ночь
Голос твой перехватит от фальши.

От казённой беги суеты
И оставь кирзачи на пороге.
Про дороги смоленщины ты
Помнишь текст, но не знаешь дороги.


 

автор — Евгений Шестаков

Победа, победа... Два людоеда подрались тысячу лет назад. И два твоих прадеда, два моих деда, теряя руки, из ада в ад, теряя ноги, по Смоленской дороге по старой топали на восход, потом обратно. «... и славы ратной достигли, как грится, не посрамили! Да здравствует этот... бля... во всем мире... солоночку передайте! А вы, в платочках, тишей рыдайте. В стороночке и не группой. А вы, грудастые, идите рожайте. И постарайтесь крупных. Чтоб сразу в гвардию. Чтоб леопардию, в смысле, тигру вражьему руками башню бы отрывали... ик! хули вы передали? это перечница...»

А копеечница — это бабка, ждущая, когда выпьют. Давно откричала болотной выпью, отплакала, невернувшихся схоронила, на стенке фото братской могилой четыре штуки, были бы внуки, они б спросили, бабушка, кто вот эти четыле...

«Это Иван. Почасту был пьян, ходил враскоряку, сидел за драку, с Галей жил по второму браку, их в атаку горстку оставшуюся подняли, я письмо читала у Гали, сам писал, да послал не сам, дырка красная, девять грамм.

А это Федор. Федя мой. Помню, пару ведер несу домой, а он маленький, дайте, маменька, помогу, а сам ростом с мою ногу, тяжело, а все-ж таки ни гу-гу, несет, в сорок третьем, под новый год, шальным снарядом, с окопом рядом, говорят, ходил за водой с канистрой, тишина была, и вдруг выстрел.

А это Андрей. Все морей хотел повидать да чаек, да в танкисты послал начальник, да в танкистах не ездят долго, не «волга», до госпиталя дожил, на столе прям руки ему сложил хирург, Бранденбург, в самом уже конце, а я только что об отце такую же получила, выла.

А это Степан. Первый мой и последний. Буду, говорит, дед столетний, я те, бабке, вдую ишо на старческий посошок, сыновей народим мешок и дочек полный кулечек, ты давай-ка спрячь свой платочек, живы мы и целы пока, четыре жилистых мужика, батя с сынами, не беги с нами, не смеши знамя, не плачь, любаня моя, не плачь, мы вернемся все, будет черный грач ходить по вспаханной полосе, и четыре шапки будут висеть, мы вернемся все, по ночной росе, поплачь, любаня моя, поплачь, и гляди на нас, здесь мы все в анфас, Иван, Федор, Андрей, Степан, налей за нас которому, кто не пьян...»



это перепост заметки, оригинал находится на моем сайте: https://lleo.me/dnevnik/2021/05/09