[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
| Time | Text |
|---|---|
06:05 am![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} lqp[Link] |
Как учит истории сайт "XX2 век". Накатал по просьбе одного из френдов рассказку о том, почему статья некоей Александры Алексеевой "История понятия «изнасилование»", размещенная на сайте "XX2 век" суть говно. Сначала собирался написать все это в каменте, потом в нескольких, но потом почувствовал что масштаб не тот. Сразу оговорюсь, что я вполне допускаю, и даже считаю весьма вероятным, что вся вина авторши сводится к бездумному переводу текстов американский феминисток, слово за словом, без малейшего понимания о чем они вообще пишут и зачем. Вины с нее это нисколько не снимает, самоуверенная глупость - грех едва ли не больший чем злонамеренная ложь. 1) Во первых. Авторша в заголовке заявляет свое намерение рассказать нам об истории _изнасилования_. В первом же абзаце текста, чтобы совсем уж не оставалось сомнений, она говорит про “сексуальное насилие”. Именно так понимает изнасилование российское (и вообще европейское) уголовное право: Изнасилование - это половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Оно определяется так в УК РФ, оно определялось так в УК РСФСР, в Своде Законов Российской Империи и далее вплоть до Правды Ярослава. Определенное развитие это понятие претерпело, - например, было разделено насилие физическое и словесные угрозы насилием, выделено понятие “беспомощного состояния” итп, но даже отдаленно ничего похожего на тот импрессионизм, который мы наблюдаем в статье. Однако уже со следующего абзаца она перескакивает на пересказ (тоже весьма специфический) истории английского юридического термина “rape” и к истории изнасилования - как оно понимается всем остальным человечеством за пределами США, Британии и может быть еще пары стран - уже больше на возвращается. Между тем “rape” - отнюдь не тожденственно “изнасилованию”. Да, по состоянию на конец XX-начало XXI века понятие “rape” включало почти все ситуации, рассматриваемые законодательством цивилизованных стран как изнасилование Контрпример построить в принципе можно, но он будет весьма экзотичен (например если изнасилование совершается группой, то насильником будет каждый участник группы, независимо от того, совал он свой член, или только держал за руки, - в отличии от “rape”, где соучастников конечно просто так не отпустят, но состав преступления у них будет другой, зависит от юрисдикции какой именно). Но кроме изнасилований, “rape” включает в себя кучу других сексуальных преступлений, не имеющих никакого отношения к изнасилованиям. Таких как насильственные действия сексуального характера (не только анальный секс, а _все_ насильственные действия сексуального характера, вплоть до насильственных поцелуев), совращение несовершеннолетних, злоупотребление служебным положением итд. А также некоторое количество действий, не рассматриваемых законами цивилизованных стран как уголовно-наказуемые (как например “rape by deception”). Феминистически-религиозные активисты в некоторых американских штатах предпринимают попытки добиться включения в состав “rape” просмотр детской порнографии и пользование услугами проституток. Подчеркну, не как литературно-художественный прием (это давно и повсеместно), а как буквальную часть уголовного права. Пока без особого успеха, верховные суды СЩА и отдельных штатов (не суды первой инстанции, что характерно) их обламывают. Но сами по себе попытки демонстрируют, насколько круто замешанное на протестантских заморочках американское “rape” отличается от социального-рационального европейского “изнасилования”. В связи с этим кстати забавно наблюдать, как Алексеева ханжески ужасается и возмущается по поводу существование термина forcible rape, дескать его наличие подразумевает существование ненасильственных rape, о чем невозможно даже задуматься. Да, блин, они существуют! И не просто существуют, но являются наиболее типичными. Лишь меньшинство американских уголовных дел по обвинению в rape имеет какое-то отношение к насилию в нормальном смысле этого слова. 2) Алексеева пишет. ”Многие «теории» изнасилования того времени, стоящие на вооружении врачей, учёных и юристов, гласили, что за насилие ответственны именно женщины. На протяжении большей части 19 века считалось, что невозможно изнасиловать женщину, которая сама не хотела бы в этот момент заняться сексом.” и далее много в том же духе. Из слов Алексеевой создается впечатление, что речь идет исключительно о предосудительных морально-регигиозных взглядах нехороших врачей, ученых и юристов. В действительности вопрос, о котором идет речь, не имеет ни к морали ни к религии ни малейшего отношения. Речь идет совсем о другом. К середине XX у криминалистов и судебно-медицинских экспертов (советских, в том числе) было общим местом (я не в курсе, было ли это формально доказано, но “на основании опыта” никто из известных криминалистов в этом не сомневался), что разница в физической силе между мужчинами и женщинами не настолько велика, чтобы ничем не вооруженный, средних физических статей мужчина мог изнасиловать взрослую, нормально физически развитую женщину, не спящую, не одурманенную, используя исключительно свою физическую силу. Речь же не просто об удержании на месте, а о требующих довольно-таки сложной координации движениях. Вы можете не соглашаться с этим утверждением. Но это, безусловно, эмпирическое утверждение о физиологии приматов, об устройстве окружающего мира, которое должно быть доказано или опровергнуто опытом. А не субьективная оценка, которую можно отбросить просто потому что она выглядит недостаточно прогрессивно. Это разумеется не означало, что суды в принципе отрицали возможность изнасилований. Это всего лишь означало, что общих фраз типа “тут он бросился на меня и как почнет снасильничать!” было недостаточно для обвинительного приговора. Требовалось указать, какими специфическими обстоятельствами воспользовался насильник, какие приготовления к изнасилованию он осуществил, какие орудия преступления он применил. Суды были весьма либеральны в признании обстоятельств способствующих изнасилованию, но _какая_-_то_ _конкретная_ картина изнасилования должна была быть представлена. Собственно, ровно так же как и с любыми другими умышленными преступлениями. Где-то в 1970х-1980х в США появилась теория, согласно которой мужчины-насильники обладают особыми гипнотическими способностями, заставляющими женщин цепенеть от ужаса от одного своего вида, и полностью подчиняющими поведение женщины воле мужчины-насильника. Ну или может это назвать юридической фикцией, поскольку мне трудно поверить, что кто-то в это всерьез верит вне специфического судебного сеттинга. Например первый же вопрос который возникает - почему такое мощное влияние на женщин используется (и признается некоторыми судами) только и исключительно для изнасилований, а не употребляется, например, для отьема денег? Это же золотое дно! Так или иначе эта теория, - которая действительно имеет место быть, - не является ни само собой разумеющейся, ни общепринятой, ни даже особо широко распространенной вне специфических кругов, чтобы называть ее “современным представлением об изнасиловании”. 3)Алексеева пишет: "По понятиям того времени, муж не мог изнасиловать жену, это просто не входило в определение — она дала согласие заранее, когда выходила замуж. " Опять таки создается красочная картинка мужа, в порыве садистской сексуальности прямо таки разрывающего на части жалобно верещащую жену под одобрительные аплодисменты соседей. На самом деле, естественно, отсутствие специального наказание именно за _изнасилование_ жены в некоторых обществах (в римском праве, собственно) никак не отменяло обшегражданские/общеуголовные наказания за побои, телесные повреждения, оскорбление действием итп. Можно конечно сказать, что в еще более некоторых обществах жена и этого не могла предьявить мужу - но тогда нам придется уехать либо совсем уж седую древность (сведения о которой отрывочны и сомнительны), либо в ситуацию системного беззакония во _всех_ _вопросах_, не только специально семейных изнасилований. Дажа оставляя в стороне вопрос об отношениях полов, в функционирующем, даже патриархальном, обществе ведь жена - она не только жена, но и дочь, сестра итп, в том числе и весьма влиятельных людей, и обида ей есть обида всему роду. Я бы даже сказал, _особенно_ в патриархальном. 5) Алексеева пишет “Важно заметить, что не все мужчины хотят насиловать,..“ и далее “..где пролегает граница между изнасилованием и сексом по обоюдному согласию, ответ будет дать непросто и сейчас.” Возможно для госпожи Алексеевой в этом и впрямь есть какие-то сложности, но закон (а определения уголовных преступлений даются именно в законе) смотрит на эти вещи просто. Если мужчина не хочет изнасиловать - он и не изнасилует. Потому что желание насильника именно изнасиловать, совершить половой акт против воли самой женщины, является обязательной частью определения понятия изнасилования. В понятии изнасилования, как и в любом другом составе преступления есть свои тонкости и сложности, но как раз по этому вопросу у правоведов никогда не было никаких сомнений или разногласий. Американского "rape" кстати, это тоже касается, на эту тему был ряд решений Верховного Суда США. В США понятие вины и умысла не встроено в уголовное право на базисном уровне, форма вины должна быть прописана в каждой статье отдельно, но SCotUS указывал, что в случае "rape" возможна только вина в форме умысла и никакая другая. Возможные недоразумения вследствии несовпадения культурных обычаев разумеется бывают. Но к вопросу об изменении понятия изнасилования (которое, кстати, именно поэтому максимально далеко отодвинуто от конкретных национальных нравов и обычаев в области секса - в область чистой физиологии) они отношения не имеют. Тем более неверно видеть в наличии подобных недоразумений признак некоего прогресса - в древнем мире, с отдельной национальной спецификой в каждой деревне их было в сто раз больше, чем в современном глобализированном мире. По букве закона, кстати, любые такие недоразумения должны разрешаться в пользу обвиняемого, в соответствии с общими началами презумпции невиновности, что на практике бывает далеко не всегда, к сожалению. К сожалению - потому что это вообще плохо, когда под предлогом симпатии к отдельному потерпевшему попираются общие правовые нормы, защищающие _всех_. 4) Наконец, основная историческая идея госпожи Алексеевой состоит в том, что “больше нет той традиционной женщины, которая сидит дома, варит борщи и воспитывает детей, на смену пришла деловая женщина, это стало сексуальной травмой для общества” (я взял эту цитату из абзаца, где она посвящена узкому вопросу, но и общий дух ее статьи фразой прекрасно описывается). И произошло это в 1970х годах, ага. Это баян. Это было баяном уже в начале XX века. Но следует видимо еще раз напомнить. Стереотипическая феминистическая “традиционная женщина которая сидит дома, варит борщи и воспитывает детей” - это краткий в историческом масштабе эпизод в истории _одного_ класса (буржуазии) в небольшом числе европейских/североамериканских стран. 99.99% “традиционных” женщин из “традиционных”, т.е. не входящих в империалистическую метрополию, стран, и большая часть женщин из самой метрополии - не имеют и никогда не имели к этому стереотипу ни малейшего отношения. В крестьянской (чего уж традиционнее) семье на женщине лежит управление приусадебным хозяйством, которое отнюдь не сводится к “варению борщей и воспитанию детей”, а представляет собой работу на полный рабочий день, ничуть не менее важную для выживания, чем у пащущего в поле мужа. Феодальной, помещичьей семьи это тоже касается. Женщины пролетариата работают наряду со своими мужьями, начиная, как минимум, с середины XIX века, то есть раньше, чем пролетариат как класс вообще появился в большинстве стран. Женщины из купеческих семей всегда были партнерами и представителями мужа в его торговых делах, (если не вели бизнеса сами, что было реже, но тоже вполне традиционно), это закреплено и законом и обычаем. И только у европейской буржуазии, да, женщина традиционно варила борщи и выращивала маленьких детей вплоть до середины XX века. Фиксация феминисток на традициях именно этой количественно мизерной части общества лучше любых других разоблачений демонстрирует их классовую принадлежность. |
| Reply: | |