Если не мёртв, то глубокой осенью на фоне голых деревьев сидит на лавочке со своей собакой, не зная куда идти и чем заняться дальше. Ему почти сто лет, непрезентабельный вид объясним для него сегодня. Отсутствующий взгляд в никуда и полупрезрительная усмешка - это всё что сейчас от него осталось. А большего и не надо. Мы помним умершего молодым и в расцвете сил, когда комедии были смешными, боевики захватывающими, а детективы - умными. И собак помним, даже про них - про собак снимали кино, и, что ещё удивительнее, эти фильмы можно было смотреть. Фильмы про собак, Карл!
А сейчас тот старый кинематограф в лице его яркого представителя в поношенной и грязной одежде предпочитает уединённое местечко, оставляя своё законное место каким-то бездарям и звёздам, которые совсем не звёзды, а шляпки от гвоздей, вбитых в низкий потолок, нависающий над сумрачным сознанием современного потребителя движущихся картинок.

. И шляпа главного героя, и его презрительная усмешка – все говорит о том, что это Мишель Пуакар, чудом выживший, и теперь слоняющийся по неприветливому городу, словно герои любимого им Хамфри Богарта. А появление в кадре на несколько минут Даниэля Ольбрыхского и Макса фон Зюдофа (равновеликих Бельмондо суперменов золотого века кинематографа) окончательно расставляет все точки над «i». Картина Юстера своего рода прощание с главными звездами европейского кино XX века. Да и с ним самим. Более чем своевременное – можно было и не успеть.

АМИНЬ!