6
Поэтому, как пишет И.И. Лаппо: "По Стрыйковскому, один и тот же русский народ живет по всей Руси, будет ли это ее запад, юг, или северо-восток, т.е. те ее части, которые теперь называются Белоруссией, Малороссией или Великороссией"31.

Надо отметить, что несмотря на использование политическим классом Речи Посполитой теории об отдельности "москов" и русских, целый ряд польских историков и географов в своих сочинениях продолжали считать Московское государство частью Руси. Например польский хронист XVI в. М. Кромер писал: "Но один из многих народов так стал называться от реки и города Москвы, приблизительно с того времени, когда, после разделения руссов на многие княжества, князь Иоанн, сын Даниила, сделался главою этой территории и, восстановив крепость, которая раньше была незначительной и неизвестной, там устроил свою резиденцию. Его потомки не только подчинили себе всех князей того же языка и той же народности; остальные также народы русских, много крупнейшие, древнейшие и важнейшие, чем Мосхи в то время, а именно владимирцы, новгородцы, ярославцы, тверичи, можайцы, суздальцы, псковичи, рязанцы, северцы и другие, будучи все завоеванными, вошли в московское имя, притом, однако, так, что даже и теперь еще одинаково охотно признают имя русских. Так, некогда Киевский, а теперь Московский митрополит еще именуется митрополитом России, как другими, так и Константинопольским патриархом, и сам этот титул, как более значительный и почетный, чем Московии, употребляет. И сами также Московские князья не столько Москов, сколько всей России господство в своих написаниях, хотя и ложно, себе присваивают. Оттуда ясно, что имя москов не древнее и что они составляют часть Русских и некий один народ, не так давно изменивший свое название от крепости-города, который на громадные пространства земель отстоит от древней страны этих москов или мосхинов".
Польский географ начала XVII в. Симон Старовольский писал в своем географическом труде "Полония" о "Руссии" следующее: "разделяется на Руссию Белую, которая входит в состав Великого Княжества Литовского, и на Руссию Красную, ближайшим образом называемую Роксоланией и принадлежащую Польше. Третья же часть ее, лежащая за Доном и истоками Днепра, называется древними Руссией Черной, в новейшее же время она стала называться повсюду Московией, потому что все это государство, как оно ни пространно, от города и реки Москвы именуется Московией"32.

В виду всего вышеизложенного становится ясным, что в политическом смысле польские и литовские авторы всегда называли "Московией" и "московитскими" территории и людей, принадлежавших Московскому государству, т.е. это были термины так сказать политической географии, даваемые по политическому, государственному принципу. Когда же речь заходила об историческом, этнографическом и чисто географическом понимании "Руссии", Московские государство и его народ признавались польско-литовскими авторами частью всей Руси, куда помимо нее входили Белая, Малая и Червоная ("Красная") Русь. Сравнение этого вывода с известиями иностранцев, нейтральных в польско-литовско-русском политическом противостоянии, подкрепляет его. Например, итальянцы Иосафат Барбаро (купец, живший в венецианской приазовской колонии Тане в 1436-1452 гг.) и Антонио Контарини (венецианский посол в России в 1473-1479 гг.) писали следующее: "Москва, город в России"33, а первым городом в Польше, в который попадаешь из Москвы Барбаро называет литовский "Троки"34. Контарини называет Нижней Россией земли, где находятся города Луцк, Житомир, Белгород (ныне с. Белогородка в 20 км от Киева) и Киев, а Верхней Россией - Московское государство35, причем "великий князь Московский" у него называется также "русским великим князем"36, кроме того он считал Смоленск последним московским городом перед литовскими землями37, что неверно с политической точки зрения (Смоленск тогда принадлежал Великому княжеству Литовскому), но правильно с точки зрения этнографической.