Куала-Лумпур 4. Радости Куала-Лумпур 3 Когда ранним вечером всё тот же университетский шофёр повёз нас с Нилом в гостиницу, пошёл горячий дождь - сначала смачные жирные редкие капли, потом сильней. Когда мы вышли из машины, дождь почти кончился - только воздух лип, будто плохоотжатая марля.
Я подошла к окну и стала смотреть на прилипшие к стеклу капли, на серо-жёлтую реку. Потом спустилась на 9 этаж и вышла на открытую террасу, где стояли под навесом столики и сидела в банной духоте одинокая девица с компьютером. Прошла мимо столиков, мимо фонтанчика с золотыми рыбками к бассейну.
В воде было, наверно, градусов 28-30. Тёплая мягкая обволакивающая субстанция. Двигаться не хотелось - только лежать на спине и смотреть в эту серую небесную жижу, в которой, совсем как в родном высоком небе, носились стрижи. И ещё птички - маленькие чёрные с красной грудью, появится вдруг такая ниоткуда, чиркнет по воде крылом и исчезнет.
Через некоторое время ко мне присоединился Нил. Прикоснуться к чужой жизни - за тридевять земель от дома стоять в тёплой воде, облокотясь на бортик бассейна, и болтать с еле знакомым человеком. Нил много лет работал в Африке школьным учителем, уехав туда от английских детей после года работы в школе Стаффорде. Потом вернулся в Англию, защитил диссертацию, опять уехал в Африку. Вернулся в Стаффорд в университет, а жена его живёт в Зимбабве и работает в посольстве. Встречаются они раз в два месяца на викенд. И каникулы проводят вместе всей семьёй. Дети живут с Нилом в Англии - 8-летний мальчик и 6-летняя девочка. Когда Нил ездит в многочисленные командировки, его родители переселяются к нему и живут с детьми, и очень это любят. В Куала-Лумпуре ему не удавалось ночью выспаться, звонил мобильник, например, родители детей, приглашённых на день рожденья сына через несколько дней...
А потом вдруг в секунду упала ночь, обрушилась темнота.
Приехал Энди, и мы поехали ужинать. Дело важное! Слава Куала-Лумпура - рестораны и ресторанчики, - индийские, китайские, таиландские, малайские. Энди повёз нас в свой любимый район. В непосредственной близости там не было небоскрёбов. Горячая дышащая улица, обросшая двухэтажными, в основном, домами барачного вида, в каждом из которых едальня - через улицу перекинуты разноцветные лампочки, в ресторанах свечи, китайские фонарики. Мы пошли к индийцам, у которых вместо кондиционеров были вентиляторы, и открыты двери. Внутри в свете свечей, во тьме, которая бывает летом только в тропиках, плавали лица.
Было, конечно, вкусно, хотя и не так, как когда к нашему приятелю-индийцу, аспиранту в Брауне, приехали мама с сестрой и наготовили индийской еды для всех сотоварищей-аспирантов.
Общий разговор скакал, как блоха, и по мелькавшим иногда географичеким названиям было ясно, что мы действительно на другом боку шарика - "а вот в Австралии, а вот в Индии" вместо "а вот в Италии, а вот в Испании".
Потом мы ещё немного прошлись по тёплому асфальту, в облепляющей влажной темноте, и у меня бормоталось где-то там, неизвестно откуда взявшееся - крадётся ночь на мягких лапах.
И - резким ударом - холодная кондиционированная машина, яркие лампы, деловой вид, униформы, никелировнанный длинный прилавок, за которым даже ночью несколько гостиничных служащих.