mbla's Journal
 
[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends View]

Wednesday, July 8th, 2009

    Time Event
    12:00a
    То ли в 82-ом, то ли в 83-ем году была в Бостоне конференция "Литература в изгнании".

    Теоретически речь на ней должна была идти не только о русской литературе, но практически, естественно, русские заглушили немногочисленных чехов-поляков-венгров. Да и доклады были все по-русски.

    Я на ней впервые увидела Синявского и влюбилась. Леший с огромной бородищей, один глаз на нас, другой на Арзамас, Синявский читал доклад о своих первых впечатлениях об Италии, да и вообще о Западе. Он говорил о надёжности Европы, культуры, об избавлении человека, впервые вылетевшего из клетки, от предрассудков и страхов.

    Рассказывал о том, что когда самолёт, на котором они с Марьей впервые отправились в Италию, подлетел к Риму, оказалось, что из-за забастовки аэропорт не принмает. Самолёт кружил над городом, а они раздумывали о том, что будет, если в конце концов кончится горючее. Потом он вспомнил про козу, привязанную к колышку, которая что-то жевала под коммунистическим плакатом на окраине какого-то маленького итальянского городка. Рассказывал о падуанском древнем университете, о бюстах учёных в библиотеке. И о неизменных древних холмах Прованса.

    Читал Синявский всегда мощно, трубно. Даже и просто доклад. А уж когда он читал "Левый марш", трудно было усидеть на месте, и становилось вполне ясно, что иерихонская труба могла разрушить город.

    На этой конференции выступали многие. Не помню уже о чём говорил Наум Мойсеич Коржавин - старик по моим тогдашним представлениям - с симпатичным клоунским лицом. Когда Кожавин кончил говорить, к сцене побежал молодой Аксёнов и помог Коржавину спуститься.

    Очень славно выступил человек средних лет Войнович, говорил про каких-то своих знакомых, у которых на стенке сначала был портрет Ленина, потом иконы - о потребности людей к чему-нибудь принадлежать. А закончил он тем, что сказал, что послушав некоторых, удивляется желанию людей из СССР давать советы западным людям - непонятно, чему может научить человек, всю жизнь проведший в тюрьме, людей, живущих на свободе.

    Коржавин, Аксёнов, Войнович были тогда примерно одного возраста, и было им примерно столько, сколько мне сейчас. Ну, Коржавин старше лет на 8. Мальчик Аксёнов, дяденька Войнович, старик Коржавин.

    Мне тогда ещё не было тридцати, и чужой возраст казался вполне весомым. В моём поколении не умели не видеть возраста, и к великим старухам ходили в гости, помня, что они старухи.

    ...

    Тогда я любила "Ожог", но вовсе не уверена, что могла бы сейчас его читать. Да и "Остров Крым" тогда я читала с удовольствием.

    Затоваренная затюренная цветущая жёлтым цветом бочкотара валяется где-то на задворках в траве, привалившись к стенке сарая, и грузят ящиками апельсины из Марокко.

    Всё, что Аксёнов писал долгие последние годы, было мне совсем неинтересно. Выпендрёжно, глупо, как-то даже неталантливо. И говорил глупости. И как-то пропал к нему интерес, где-то он остался на задворках памяти, в прошлом, в шестидесятых.

    А всё-таки какие прекрасные рассказы "Маленький кит - лакировщик действительности", "Товарищ красивый Фуражкин", "Местный хулиган Абрамашвили", "На полпути к луне"... Живые радостные рассказы из времени, когда мир был юным, и всё было впереди.
    5:17p
    Кулала-Лумпур 3. Dress code и другое факультетское.
    Куала-Лумпур 2

    В университете в коридорах кондиционеров нет, а офисы и аудитории совсем холодные. Нужно непременно свитер, или хоть рубашку с длинным рукавом с собой носить.

    Перед офисом декана факультета информатики предбанник, там сидит улыбчивая секретарша, которая спрашивает, принести ли чаю, кофе, бутербродов. Но приносит не она, а девочка в передничке.

    Я в основном общалась с двумя людьми - заведующим инженерной школой и деканом факультета информатики. Должности их равны, потому что факультет информатики странным образом не является частью инженерной школы. И как быстро выяснилось, благодаря всё тому же Нилу, который вечером, когда мы с ним плавали в мелком бассейне, где я всюду могла встать на дно, но вокруг которого висели устрашающие спасательные круги числом четыре, между этими двумя людьми - англичанином Энди и малайским индийцем Эланом - страшное соперничество.

    Сначала в университете был всего один стаффодский англичанин - Лесли, с ним я не познакомилась, потому что во время моего визита в Куала-Лумпур он как раз был в Англии. Лесли занимается чистым администрированием, и собственно никого больше куала-лумпурцы не ждали. Но у Лесли есть жена, живущая с ним в Куала-Лумпуре, и дочка, которая ещё недавно была подружкой Энди. Так что по дочкиной просьбе Лесли к страшному возмущению людей в Стаффорде и недовольству людей в Куала-Лумпуре однажды привёз с собой весьма молодого, только что защитившегося Энди, чтобы тот сразу занял место декана. Это было 3 года назад. За это время дочка Лесли нашла работу в Европе и уехала, а Энди остался - лысый тридцатилетний себе на уме человек - говорит, что Стаффорд очень его хочет обратно, но он так любит жить в Малайзии, ему так тут всё нравится, что он возвращаться не собирается. Пятидесятилетний ничуть не менее себе на уме основательный ироничный Элан с полуулыбкой улыбкой заметил, что, конечно же, Энди гораздо больше нравится здешняя работа.

    ***
    За день до моего отъезда в Малайзию ко мне прибежала чрезвычайно взволнованная англичанка Кэти, которая у нас отвечает за отправку студентов за границу и их заморское житьё-бытьё. Она, разбираясь в разных малайских документах, наткнулась на некую памятку иностранному студенту и увидела там, что в университет студенты должны ходить в приличной одежде - не в джинсах и не в кроссовках. Тут уж глаза выпучились у меня тоже. Мы посмотрели друг на друга и решили, что это какая-нибудь пыльная памятка столетней давности, и можно на неё просто не обратить внимания, и что на месте я пошучу - дескать, что это у вас за памятка такая странная.

    В общем, садимся мы с Лесли и Эланом за большой стол, приносит нам девочка в передничке чай, и я спрашиваю - а что это ребята у вас тут про приличную одежду, это вы серьёзно? И они мне отвечают, начиная нервничать, что, дескать, очень. В ответ на моё недовольственное недоумение начинают мне в два голоса объяснять, зачем у них это дикое правило и к чему. Надо сказать, что тема одежды возникала у нас во время моего пребывания не раз, да и Энди, который только что заехал в Париж погулять из Англии, куда отправился на месяц, опять об этом заговорил, понимая, что с таким правилами можно и потерять иностранных желаемых студентов.

    Когда я пересказала Кэти всё, что я на эту тему услышала, она узнала брата Васю - типичные английские рассуждения тридцатилетней давности.

    Итак, "Азия - это Азия, на работу тут ходят одетыми, и только представьте себе, как будет выглядеть студент на рабочем интервью, если он впервые в этот важный день наденет костюм! А кроме того, ведь мы же не требуем костюма, ну что вы, ну просто smart casual, ну рубашка и штаны, только не джинсы". Энди доверительно сказал, что когда он приехал из Куала-Лумпура обратно в Стаффорд на семестр, он поспорил с кем-то, что выдержит хождение на работу не в джинсах даже в Англии, просто так, чтоб показать, что это в принципе возможно. И первые дни было ему трудно, но потом он так легко привык. Ходишь всё время в одних и тех же костюмных штанах и только рубашки меняешь, думать об одежде не приходится, а если не в костюме, то каждый день приходится выбирать, что надеть. И тра-ля-ля и тра-та-та.

    И что наши студенты, увидев здешних, не захотят отличаться и ходить в джинсах, и в джинсах жарко. Тут я вынуждена была согласиться и сказать, что в шортах сподручней. И наконец мне было сказано, что сами тутошние студенты, увидев людей в шортах или джинсах, сделают им замечание, уж не говоря о том, что стоящий у дверей охранник народ в неподобающей одежде не пропускает.

    Ну, и в конце концов мне был выдан главный в этих краях аргумент - это всё англичане, английские колонизаторы, которые изобрели приличную одежду. Правда, это были слова Элона, а Энди хмыкнул и отметил, что в Англии давно не так. Но Элон не растерялся - "сначала насадили, а потом в кусты, ренегаты. А азиаты остались преданы славной идее dress code".

    И тут он рассердившийся Энди проговорился - в государственном малайском университете этого правила про одежду нет - ходи в чём хочешь.

    На следующий день, когда я ездила на ланч с Элоном без Энди, он посмотрел на меня эдаким самодостаточным хитрым взглядом и сказал, что он обычно завтракает овсяными хлопьями и только ими, потому как вредно есть на завтрак яичницу с беконом. Но это в будний день, а в субботу наступает счастье - в субботу он отрывается и жрёт в три горла яйца, сосиски, ветчину, - и так же с одеждой - пришёл домой, скинул шкуру, надел шорты и пошёл в бассейн - и радость дополнительная, праздник, а если всё время в шортах, так и неинтересно.

    Мне сразу же пришёл на ум анекдот про человека, который бьёт себя молотком по яйцам, а когда у него спрашивают, зачем он так, отвечает, что невыразимый кайф, когда промахивается.

    А ещё, когда я жила в Висбадене и учила американских лётчиков в немецком филиале мэрилэндского университета, предназначенном специально для армии, я один раз потащила своего приятеля, работавшего в отделении Проктора с Гэмблом в Висбадене и приятельского начальника в американский военторг покупать громадный холодильник.

    В военторге, на который я имела право, всё было дешевле, даже пиво. Поехали мы тёплым августовским вечером, но отправиться в магазин сразу после работы они были не готовы, сначала надо было сначала переодеться - скинуть сбрую и удавку. В магазин они поехали в шортах и разрисованных футболках.

    Холодильник мы приобрели - огромный, даже необъятный, как палатки из "Гарри Поттера", в которых внутри оказывались многокомнатные квартиры. Так и тут откуда-то из дверцы выезжал стакан с ледяной водой - стоит кнопку нажать.

    Но - то ли потому, что уважения не проявили, поехав его покупать в пёстрых футболках, то ли просто потому, что принцип "не гонялся бы ты, поп, за дешевизною" забывать не надо, но не было моему приятелю удачи. Когда холодильник вносили на второй этаж деревянного дома, где он снимал квартиру, попортили-поцарапали чистейшую лестницу, и хозяин потребовал за это заплатить. Виноваты, конечно, были доставщики, но холодильник мы покупали в мои последние дни в Висбадене и доставляли его уже в моё отсутствие, а у приятеля не было права пользоваться американским военторгом...

    << Previous Day 2009/07/08
    [Calendar]
    Next Day >>

About LJ.Rossia.org