На траве подрагивают на старте, едва касаясь земли, приготовившись к бегу, платановые листья, капли на георгинах раскаляются в рассеянном свете расплывшегося в облаках бесформенного солнца. Да ещё и две круглые лужи попались – хоть их и не едят – они глядят.

Умеренно старые две бабушки с двумя маленькими собачками идут, болтают. Сейчас расстанутся – каждая пройдёт в свой домик, через палисадник. Кофе выпьет.

В этой осенней неподвижности, в этом знании грядущей зимы, нельзя расслабляться – надо, надо всё время отгонять несчастья. В сказке об умной Эльзе – эхо правоты.

Кто чего боится то с тем и случится – а вот нет. Если как следует побояться-побеспокоиться, может, и не случится.

А если случится, то потом, где-нибудь там в долгом ящике.

Неподвижны ли мы, а под нами вертится шарик, или это мы проплываем через декорации – вот снег идёт, вот листопад, а где-то лето сияет морем.

Сегодня утром в стекле отразился зелёный светофорий глаз и засиял в лохмах липы цветным стеклом дачной веранды.

Я никуда не хочу возвращаться, я хочу только найти недостающие звенья. Понять где за дискретностью кроется непрерывность, и пойти, касаясь перил.

Но листаешь книгу из одних картинок – рыбка колюшка в лужице на почти бесцветном песке, скрученный пахучий изверченный в пальцах тополиный лист, бабушка садится за кухонный стол в нашей ещё такой новой квартире, разматывает синий платок, достаёт конфеты «белочка», купленные в только что открывшемся сладкоежном магазине на углу 6 линии, у метро…