Лицо Гердта в этой записи стоит перед глазами. “Года как чемоданы оставим на вокзале. Пускай они хранятся, а нам храниться поздно”

Не знаю, задело ли бы меня, если б я в книжке прочла, без этого взгляда Гердта. Да и не до конца мне этот стих нравится. Последние две строфы – слегка напыщенные, автологические, совсем не нужны.

Не в этом дело.

20 лет назад, до того, как я стала жить с человеком, который старше меня больше, чем на 20, я ещё не знала, что нет возраста...

Совсем не завидую чужой юности, ни крошки своей бы не обменяла на чужую. А если чему завидую, так это вечности впереди. Мне не хочется покупать вино, которое созреет через 10 лет.

За день до Камбалы умер, не дожив до 60, в одночасье, один мой давно потерянный знакомый – мы дружили, когда мне было 19, а ему на 5 больше. Колебались стрелки – роман-не роман, – не роман! Подползали по льду Невы втроём к полынье, в которую закинули что-то плавучее – что? Не помню, забыл – экий я забывчивый слон Хоботовский.

Через неделю мы на неделю едем в горы, в Анси. Тащить Гришку в неизвестный дом страшновато – и сегодня Бегемот, которому надо на день отлучиться в Париж, её увёз. Стыдно перед ней очень, зажилили её законную неделю каникул. Да и вообще совестно – не квартирная Григория кошка, ох, не квартирная.

Зато мыши отпразднуют избавление. Выжившие. И сойки орут радостно.

Сосед рассказал мне, что поутру с нашей плоской крыши свалился к нему на террасу здоровый уж. Не Гришка ли согнала его?

Вчера так получилось, что целый день я занималась разными делами, и плавать пошла вечером одна.

Еле двигая ластой, я тихо плыла над розово-зелёными камнями, и морская жизнь совсем ко мне привыкла. С осьминогом мы встретились нос к носу – он медленно выходил из-под скалы, и его присоски с хлюпом ощупали мой протянутый палец. Крабья устойчивая лапа мелькнула в какой-то щели. Несколько серебряных рыбок пронеслись над водой, видимо, спасаясь от хищника. Свёрнутая в кольцо мурена оскалилась со дна.

Время кажется мне насупленным бородатым троллем, согнувшимся в пещере в три погибели – он бьёт по наковальне, и искры летят.

Если б можно было обзавестись каким-нибудь волшебным свойством, но только одним, – я бы выбрала волшебную память – чтоб только не забывать ничего...