тирлим-бум-бум
Меня недавно заинтересовало по разным, косвенно связанным с литературой причинам, что пишет Дмитрий Кузьмин - человек, ведающий издательством НЛО, в котором выходят бесплатно (не за счёт авторов и не за счёт полученных авторами грантов, что нынче почти неслыханно) поэтические сборники людей, живущих вне России.

Надо сказать, что выходили в НЛО стихи самые разные - от, с моей точки зрения, практически графоманских до превосходных - неизбирательно.

Судя по тому, что о Кузьмине пишут, он - активный участник современной русской литературной жизни.

Первое, на что я наткнулась в сети, это его переводы из Чарльза Резникофф.

В собственном кузьминском предисловии прочитала о Резникофф "Есть такой тип писательской судьбы: теневой классик.". Потом в том же предисловии "русской поэзии пригодился бы его опыт — опыт принципиальной антидекларативности, пафос свидетеля, всего лишь расставляющего мелкие и в то же время решающие дело акценты. Опыт исследования того минимального вмешательства в обыденную речь, которое вдруг заставляет ее обернуться Искусством."

Прочитала сами стихи. К примеру:

Мы не слышали шагов в прихожей.
Она появилась
внезапно, как радуга.

И много других произведений, написанных в столбик.

Поискала стихи самого Кузьмина.

Вот к примеру:

Пришел на дискотеку
слишком рано
(дома не объяснишь ухода
заполночь)
все пять мест свободны
у стойки
можно расположившись на
крайнем
спиной к стене, положить ногу
на второй табурет
десять минут двадцать
никого
только бармен в черном
проносит
с крупной надписью Fragile
коробку
между затяжками зеваешь
прикрывая рот
узкой ладонью с торчащей
сигаретой
музыка играет
никого
и ты вдруг срываешься
в освещенный
красной лампой сортир
к зеркалу
вспомнив что надо
замазать
из купленной со стипендии
баночки
едва заметное пятнышко
на подбородке...

Заинтересовал меня целый ряд вопросов:

1. Когда и почему неструктурированная банальность стала считаться искусством.

2. В какой мере в существовании в современной литературе банальности именно этого рода проявляется некая несвойственная литературе прошлых времён демократичность

3. Давно интересовавший меня в связи с живописью вопрос: тождественность понятия "искусства" называнию чего-то искусством. В применении к поэзии речь идёт об отчуждении от простой функциональности. Вот скажем, разговор за ужином не является искусством до тех пор, пока не отчуждён, не записан. А если ставим диктофон, а потом с него переводим на комп и наконец печатаем в литературном журнале, то получается не разговор, а стихотворение.

4. Сыграла ли роль в приходе в Россию этой формы поэтического творчества глухота к английскому языку. Если почитать по-английски произведения Charles Reznikoff, то они, хоть и очень примитивны, всё же не лишены структуры и звучания - каких-то аллитераций, звуковых и ритмических перекличек.

Вот например:

I saw within the shadows of the yard the shed
and saw the snow upon its roof—
an oblong glowing in the moonlit night.

I could not rest or close my eyes,
although I knew that I must rise
early next morning and begin my work again,
and begin my work again.

That day was lost—that month as well;
and year and year for all that I can tell.

И наконец последний вопрос: а кто читатель неструктурированной банальности? В принципе, вполне понятно, что на сегодняшний день читателей меньше, чем писателей - это естественное следствие предельной демократизации искусства и отсутствия иерархичности - каждый может сам себя обеспечить культурной продукцией. Но всё же - есть ли у этой продукции какой-то читатель, не связанный непосредственно с литературным процессом, или мы имеем дело с неким литературным рынком, существующим исключительно внутри себя.