На закате по мокрому асфальту пробежала солнечная дорога - вспыхнула тёмно-рыжим и исчезла в серое без следа.

...

Мы с Катей вышли на газон, освещённый кривобокой луной - трава, мокрый пинг-понгный стол с оставленной ракеткой.

Катя нюхала эту мокрую, уже густую траву, прогуливалась степенно, будто и не она неделю назад, потянув Ваську, опрокинула на спину здоровенного вольногуляющего овчара, пожелавшего познакомиться и не проявившего должного уважения. Мужик, сопровожавший двух овчарок (девочка отбежала, услышав катин рык), подбирая поваленного зверя на поводок, почтительно сказал - надо же, одна двоих разогнала.

Маленькая Катя когда-то в круглом своём щенячестве казалось очень уязвимой - любила заходить за спину - подкрадётся кто-нибудь незаметный - Буги-мэн, который ест маленьких собак и детей.

Тонкие почти прозрачные облака, слегка размазанные по небу, светло-серебряные, чуть покачивались в лунном свете. И морщились в мелких лужах освещённые окна.

Тепло. Хотелось так вот зависнуть ночью между прошлым и будущим, ни о чём не думать, не беспокоиться, подняв нос к небу, к собаке на луне, слушать негромкое катино пыхтенье - "Пошли, Катирия, домой, Катериния" - вставать завтра рано и убегать без кофе на утреннюю лекцию.