Очень душевно. Очень.

Вот и я про то - благода-ать.

Конечно. Это Тритиллы.

Ой, боюсь, что это ужасные флоридские черепа-пахи, которых сначала маленькими покупают в зоомагазине, а они растут, растут, и потом из выпускают куда-нибудь в озеро, и они выселяют бедных местных черепашек, съедают их еду.

Потом съедают этих аборигенских черепах, а потом уничтожают все живое в округе.
У меня был очерк о камчатских крабох, размножившихся в Подмосковье. Они очень выросли и утаскивали под воду овец, коров, рыбаков, женщин и детей.
Поэтому РФ покупает продукты за границей (к чему кого-то выращивать: все равно крабы съедят), а сельские жители ходят немытыми и в грязной одежде: боятся подойти к воде, чтобы искупаться или постирать.

Да-да-да. Видели. Знаем.

Вернулись черепашечки!
А вот я все забываю поделиться своим недоумением. Мне кажется, что когда мы давным-давно весной ездили за город, в каждой мало-мальски приличной луже было полно лягушачьей икры. Ты помнишь? А сейчас я сую нос в каждую лужу, уже давно, и ничего там не нахожу. А лягушки, вроде, никуда не девались.

И правда странно. А черепупушечки даже не вернулись, а переехали через полянку. Они теперь в том пруду, где Катя плавает.

Вот сейчас, прямо сейчас мне ужасно хочется с тобой погулять по лесу. Нам обещают на все четыре выходных потоп. Собираемся на дачу, но не знаю даже...

А я вот сейчас доварю щавель, которого в этом году на поляне ещё более видимо-невидимо, чем в прошлом, и поеду с Юлькой в город.