Зашел в банк, чтобы поменять пароль от карточки, пока стоял в очереди, точнее сидел - на пуфике в углу, читал роман про любовь, про замужнюю девочку, которая безнадежно влюбилась в молодого графа и отдалась ему, и из-за этого страшно переживала и страдала, а когда засыпала, ей снились оба, и муж, и граф, и оба расточали ей свои ласки. И она, удивляясь тому, что прежде ей казалось это невозможным, объясняла им, смеясь, что это гораздо проще и что они оба теперь довольны и счастливы. Но это сновидение, как кошмар, давило ее, и она просыпалась с ужасом.

А когда поднял взгляд, чтобы посмотреть, как далеко продвинулась моя очередь, увидел девочку-сотрудницу, блондинку, волосы собраны в хвост, белая блузка, черные брюки, она сосредоточенно что-то объясняла кому-то из клиентов, держа максимально официальное, даже несколько презрительное выражение лица, и при этом жевала резинку, что ей удивительно шло, поскольку добавляло к официозу лица достаточно тупости, чтобы этот официоз казался серьезным и уместным.

Я подумал, что когда она освободится, я смогу подойти к ней и предложить отойти куда-нибудь поебаться, это нужно предложить максимально вежливо, например: "Девушка, простите, у вас нет желания поебаться? Мне хотелось бы сделать это с максимально чужим и незнакомым человеком, мне кажется, что мы с вами друг другу подойдем". Она с презрением посмотрит на меня, и не говоря ни слова, кивнет и шагнет в дверь служебного входа, я последую за ней, она проведет меня в кабинет, закроет дверь на зашелку, расстегнет и приспустит брюки и опустится на пол, встав локтями и коленями прямо на линолеум пола и скажет все тем же предельно официальным и занудным голосом, не скрывая презрения: "Ебите быстрее, у меня работа", и все это не прекращая жевать жвачку, придающую ее лицу ту самую очаровательную тупость, окончательно завершающую образ тупой стервы.

И я встану на колени прямо за ней и с размаху воткну хуй ей в пизду, и буду ебать ее, и она будет мне подмахивать, не прекращая жевать резинку, иногда говоря что-нибудь вроде "Быстрее, быстрее, еще быстрее, да-да, и давайте сами, кончайте поскорее, у меня работа, непонятно сказала, что ли?", и хвостик ее блондинистых волос будет колыхаться в такт моим толчкам, и я, наконец, изольюсь ей в пизду, и, на секунду задержав ее порыв вскочить и побежать к клиентам, сдержанно и деликатно поцелую ее в свежевыебанное влагалище, а, может быть даже, если ебаться с ней мне действительно понравится, в знак признательности перед выходом из кабинета на прощание поцелую ей еще и руку - и все это, чтобы выйти из кабинета, здания банка и ее жизни и никогда больше ее не встречать, ничего от нее не хотеть и не позволять ей хотеть что-то от меня, сохранив ее завершенный образ в своей памяти, в уверенности, что он будет храниться там неизменным, и уже никогда не придется что-то к нему прибавлять, и остаться в полном физическом и психическом удовлетворении после быстрой ебли с незнакомым человеком, имени которого я не узнал и уже никогда не узнаю...

Я очень живо представляю себе все это, и не особенно красивое лицо этой девочки с тупой маской презрения на нем начинает казаться мне все желаннее, видимо я слишком пристально в нее вглядываюсь, потому что в какой-то момент она обращает на меня внимание и на секунду поворачивается ко мне, нет, она слишком занята разговорами с клиентами и ее маска тупого презрительного безразличия не позволяет сосредотачиваться на случайных людях в очереди, бесцеремонно на нее глазеющих, но в ту секунду, которую она была повернута ко мне, я успеваю разглядеть имя на ее бейджике: "Альбина".

Из незнакомки в маске тупой стервы она мгновенно превращается в обычную тупую бабу, у которой есть имя, и я понимаю, что единственный смысл ебли с ней утерян безвозвратно. У меня пропадает всякий интерес к ней и я, оглядевшись и убедившись, что моя очередь еще не подошла, продолжаю читать "Анну Каренину".