[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends]
Below are the 20 most recent journal entries recorded in
Mimus' LiveJournal:
| Monday, August 20th, 2012 | |
| 5:39 pm | Военная часть. Часть 1. -Ты глянь! Да тут почти всё сохранилось! Вон здесь затормози, я попробую ворота открыть. Шуршание гравия под колёсами потрёпанного УАЗика прекратилось, скрипнули тормоза, хлопнула дверца и к заржавленным полуразвалившимся воротам направился молодой парень в выцветшем камуфляже и грязных, стоптанных берцах. Он схватился за перекошенную створку ворот, потянул её на себя и она, с ужасающим, душераздирающим скрежетом, отворилась. Повторив процедуру с её соседкой, парень залез обратно в машину. - Давай вон туда, по ходу это штаб был. УАЗик направился по вполне сохранившейся бетонке к трёхэтажному зданию из белого силикатного кирпича. Сие строение гордо поблёскивало несколькими сохранившимися стёклами и отбрасывало косую тень на стоящие позади него невысокие казармы. Эта военная часть была брошена около двадцати лет назад, когда на закрытом военном заводе, находящемся по соседству, произошло какое-то ЧП. Никаких населённых пунктов поблизости не было, все близлежащие деревни расселили ещё в шестидесятых, когда строились и завод и эта военная часть. - Я слыхал от деда одного, что на заводе этом боевые отравляющие вещества делали. Ну, холодная война же. Ядерная бомба, конечно, штука прикольная, но после неё, во-первых, ни хрена не остаётся, а, во-вторых, территория ни для чего не пригодной становится. Это ж стратегически беспонтово. - Ага. А я слыхал, что они там что-то накосячили, смешали что-то не то с чем-то не тем, и жахнуло у них там на заводе мама не горюй. Ну, естественно, всё это прикрыли быстро, типа ничего и не было, народ вывезли кое-как, а через год в соседних деревнях какая-то чертовщина началась: дети либо уродами рождались, либо мертвые. И тоже мутанты какие-то. Ну, приехали военные, всех собрали и отправили куда то в Сибирь, на целину типа. А детишек отобрали. А что там дальше было - хер его знает. Ну и часть эту тоже, от греха, куда-то на крайний север отправили. - Лан, Саня, давай, курим и лезем смотреть, что там сохранилось. Вечереет уже, надо бы пофоткаться, да пожрать замутить. И правда, вечерело. Солнце постепенно опускалось за лесом, который виднелся позади ржавых ворот, примерно в километре от части. Оно уже не грело, а просто окрашивало верхушки деревьев и два верхних этажа штаба в хищный оранжево-красный цвет. Становилось прохладно. Два парня, Александр и Виталий, в миру Саня и Шофёр, не первое лето проводят вместе, катаясь на старом, но, на удивление, не подводящем их УАЗике, по бескрайним просторам России, в поисках заброшенных, глухих и просто интересных мест. Консервы, сигареты, бензин, спальные мешки и немного денег - всё что нужно для активного и занятного времяпрепровождения. Закончились консервы и деньги? Можно ночью накопать картошки в чьём-нибудь огороде, или утащить гуся или курицу. В конце концов, можно и ягод наесться в лесу. В таких вопросах парни были неприхотливы, да и вопросы морали их не сильно интересовали. - Зацени, да здесь даже знамя сохранилось! По любому забираю. Давай стол подвинем. Захрустело под берцами битое стекло и заныл стол, который бесцеремонно потащили по грязному полу, не заботясь о сохранности ни того, ни другого. - Саня, тормози, бля! - Чё такое? - Смотри, следы. - Нифига, и правда. - Блин, чувак, да они свежие совсем. И, по ходу, детские! На полу, перед парнями, вилась цепочка небольших следов. Следы были действительно свежие, но что ещё более странно - они были совсем маленькие. Какой-то босой ребенок прошёл здесь совсем недавно, причём прошел, не боясь ни битых стёкол, ни обломков досок и, как следствие, неминуемых заноз, ни муравьёв, снующих повсюду. Он наступал прямо на осколки и острые, оскалившиеся заусенцами, обломки оконных рам, выбитых предыдущими посетителями этого местечка. Правда, судя по следам, ни к чему хорошему это не привело - их владелец немного подволакивал левую ногу. - Не, ну а чё ты удивляешься, видать малец из деревни соседней тут побывал, а может и не один. Думаешь, мы с тобой одни такие умные и по заброшенным местам шариться любим? - Веталь, ты забыл что ли, что до ближайшей деревни километров двести? Тут на машине по таким дорогам часа четыре ехать, не то что пешком или на велике. А пацан тут был, дай бог, этим утром. Может он тут ныкается, удрал из дома и живёт? - Ага, а жрёт он что? - Да хрен его знает, блин. Найти бы его надо. - Ну давай по следам попробуем пойти, делов то. Парни оставили в покое стол и висящее под потолком пыльное знамя, с которого куда-то влево взирала голова великого вождя всех народов, и направились по следам "робинзона". Следы выходили из штаба и были почти неразличимы на бетонке. - Саня, возьми фонарь в машине, пригодится. Темнеет уже пиздец. - Ага. А ты попробуй пацана покликать. Может он увидал, как мы подъезжаем, да и спрятался куда-нибудь. Решил, что за ним приехали. - Если он так решил, хер мы его найдем тут, особенно ночью. - Ну, можем попробовать на хавку выманить. - ЭЙ, ПАЦАААААААН! - Еб твою мать, Шофёр, я чуть не обоссался, предупреждай хоть, сука! Кончай ржать, блять! Крик разлетался по округе, отражался от стен, кружил вокруг столбов с оборванными проводами и медленно затихал где-то вдалеке, за частью, там, где ночь уже заявила свои права и густая тьма поглотила землю, наползая всё ближе и ближе, и пожирая всё новых и новых своих жертв. Сонно загугукала птица, лёгкий ветер зашелестел опавшими листьями, но эти звуки поглотил громкий смех Шофёра. - Ха-ха-ха, ты бы видел свою рожу, чувак! Короче, предлагаю отложить поисковую операцию до завтра, потому что чё-то мне стрёмно по темноте тут лазать. Хрен его знает, свалишься ещё куда-нибудь и ногу сломаешь. - Тихо бля, Веталь, гляди! Гляди, блять, быстро! Быстрый шёпот и дрожащий от возбуждения голос Сани заставил Шофёра обернуться и вглядеться в темноту рядом с одним из белых строений недалеко от штаба, туда, куда указывал палец его приятеля. Слева от здания, прямо у стены, где рос большой, густой куст, виднелась фигурка ребенка. Его было плохо видно, потому что сумерки уже опустились на землю. - Саня, фонарь где? - В машине он, ты ж заорал, я и забыл про него. - Да хер с ним. - Эй, пацан, иди сюда, мы тебя не тронем. Последние слова Шофёр произнес громко и отчётливо, в отличии от предыдущего диалога, который вёлся шёпотом. Фигурка ребенка сдвинулась с места. Судя по всему, это был парень, лет десяти-двенадцати, худой и достаточно бледный. Одет он был в оборванные шорты, которые, скорее всего, когда-то были джинсами, и рубашку с оборванными рукавами. Лица его было не видно. Вместо того, чтобы пойти к своим гостям, он неторопливо скрылся в черном дверном проёме белёсого здания, рядом с которым его и обнаружил Саня. Левую ногу он немного подволакивал. |
| Friday, August 17th, 2012 | |
| 1:39 pm | Стих. Вырывая свой гнев Из застывших объятий Переменчивых дней И безумных ночей Мы страдаем по лету Но привязаны к вате И туманной пустыне Гнусно-сладких речей Позабытые дети Пост-советских привычек Обособленной доли Наш терновый венец Заливается кровью Внутригородских стычек Наблюдая над нами Лишь смеётся Творец |
| 1:39 pm | Стих. Я не люблю замерзшие трубы И бездонный колодец в моей голове Меня окружают одни лишь суккубы И никакого света извне Крючья для мяса в стенах живодерни Сочно стекает остылая кровь Кафельный пол отступает безвольно Звонкою болью проколота бровь Праздник закончился россыпью брани Криками женщин и визгом детей Лишь в голове продолжают собранье Черные тени и шепот "убей..." |
| 1:38 pm | Scorched earth. Распростертые крылья тягучей густой ярости закрывают от слезящихся глаз растерзанной души чадящее, воспалённое солнце. Призраки полузабытого, подёрнутого плесневелой пеленой, прошлого, стелются серыми саванами, спасаясь от сжигающего жара самодовольных и алчных сердец, наперебой выбивающих неровный, трепещущий ритм. Песчаная равнина, от горизонта до горизонта покрыта гниющими трупами детских страхов и старческих фобий. Стервятники кружат над твоей головой. В твоих руках мёртвая синица. Её клюв раскрыт, крылья безвольно раскинуты. Ты медленно подносишь её к лицу, вдыхаешь сладковатый, терпкий запах смерти. Потом аккуратно, с хрустом, откусываешь синице голову и пьешь ещё тёплую, немного солёную кровь, сначала брызнувшую прямо тебе в рот, но быстро закончившуюся и теперь она просто тихонько капает из разорванной шеи птицы. Отбросив трупик в сторону, ты оглядываешь пылающую жаром пустыню. Призраки столпились вокруг тебя, они охают беззубыми, страшными ртами, тянут к тебе свои жалкие обрубки рук. Внезапно ты кричишь, и твой крик разносится далеко вокруг. Звон стоит в ушах, в этом звуке слышна боль, ярость и ненависть. Ты кричишь на призраков, ты уже не можешь жить в этой чёртовой пустыне, твои силы на исходе. Призраки расползаются, ты перестаешь их интересовать. В изнеможении, ты садишься прямо на раскаленный песок и закрываешь глаза. Перед твоими глазами прохлада зеленого леса, живые, щебечущие птицы, прохладная роса на травинках. Ты вдыхаешь этот чистый, свежий воздух до рези в лёгких. На твоих глазах выступают слёзы. Ты улыбаешься от боли и счастья. - Что это за придурок тут расселся? - Не трогай его, он только что отгрыз голову птице, видишь, весь подбородок в крови. - И куда милиция смотрит? Он же псих! А если он на людей бросаться начнет? - Да оставьте вы его в покое. По делам шли? Вот и идите. - А чего это вы раскомандовались? Надо будет и пойду. - Мам, гляди! Почему дядя сидит на дороге? - Дяде плохо, пойдем. Его скоро увезут в больницу и вылечат. - Мам, дяде не плохо! Мам! Смотри, он улыбается. - Смотрите, у него слёзы по щекам текут. - Расходитесь давайте, чёрт бы вас побрал! |
| 1:37 pm | Рисунок на стене. Ржавые ставни скрипят на сонном убаюкивающем ветру. Серая облезлая кошка прошмыгнула в открытую дверь. Где-то вдалеке, в углу одной из пустых, заплесневелых комнат скребется мышь. Вскоре раздается сдавленный писк и хруст маленьких тонких костей. Чувствуется еле уловимый запах тёплой, ещё почти живой крови. Запах быстро рассеивается, его подхватывает ленивый ветер и уносит куда-то вдаль. В углу комнаты стоит металлический остов кровати. С него облезла краска, и он похож на скелет какого-то неведомого животного. На нём валяется скомканное, проеденное молью и мышами и прожжённое окурками шерстяное покрывало. В другом углу свалено какое-то тряпьё. Повсюду мусор, окурки и обрывки старых газет. На облезлой стене, покрытой тёмно-бурой потрескавшейся краской, черным баллончиком нарисовано дерево, домик и человечек, держащий в руке что-то, видимо надувной шарик. Внизу надпись: "Мама и Папа умерли. И из вас никто не останется в живых" |
| 1:37 pm | Стих. Люди боятся выходить на улицы Если стерпится, то обязательно слюбится Хрупкие пальцы ломают безвременье Тени ложатся нам на спины бременем А за окном снова пахнет виселицей На психотренинги не забываем записываться Ты проходи, наливай, присаживайся Кто же сегодня от водки откажется Дети босые по мостовым носятся Руки в кармане ножа ненапросятся Западный ветер дохнул пронзительно Всех не достал, усыпляем бдительность Ну а вообще, ничего не меняется Все, как и раньше, по своим углам маются Каждый свой камень за пазухой прячет Верим в "авось", "похуй всё" и "удачу" Мы обменялись затравленно взглядами Я отвернусь, ведь всегда рядом вы. |
| 1:37 pm | Выходной день. Ты сидишь на крыше своего дома. Ветер бьет тебя в спину. Курить неудобно, сигарета быстро сгорает и горячие искры улетают куда то вперед. Ты прячешь сигарету от ветра, закрывая собой. Сигарета в левой руке, бутылка виски в правой. Пробка потерялась. Плевать. Внизу ходят люди. Они тебя не видят, потому что не смотрят наверх. Они никогда не смотрят наверх. Обычно, наоборот, себе под ноги. Или в спины друг друга. Окурок щелчком отправляется вниз, к ним. Ты поднимаешься на ноги, сжимая горлышко бутылки. Делаешь несколько глотков, запрокинув голову назад. Потеряв равновесие, расставляешь руки в стороны. Подходишь к краю крыши, покачиваясь смотришь вниз. Отходишь от края, прикуриваешь новую сигарету и идешь к лестнице, ведущей из подъезда. Через минуту ты спускаешься и смешиваешься с серыми людьми. О тебе напоминает только окурок, тлеющий рядом с подъездом, из которого ты вышел. Люди смотрят на тебя в опаской, украдкой оглядываясь, когда ты проходишь мимо них. Ничего особенного: чёрное пальто до колен, тяжёлые ботинки, длинные волосы, собранные в аккуратный хвост - таких по городу ходят очень много. Может быть их смущает полупустая бутылка, зажатая в твоей руке? Или слишком быстрая походка? Или странный, чужой взгляд, в котором нет страха за свое будущее, потому что будущего нет? Тебе всё равно, ты не привык обращать внимание на окружающих тебя людей. Ты отвык от разговоров по душам, от хороших собеседников. Их не осталось. Не с кем говорить. Да и что говорить? Всё это пустое, либо ты что-то делаешь, либо ты сгораешь. Кругом пустые люди. У них в голове огромное количество гениальных идей. Кого ни спроси - все знают, как сделать мир лучше, добрее (или злее, кому как больше нравится), умнее. Да черт с ним с миром - люди в самих себе и в своих жизнях разобраться не могут. О чём с ними говорить? А чем ты лучше других? Чего ты хочешь от жизни? Чтобы тебя не трогали, оставили в покое? Да ты, в общем то, и так нахрен никому не нужен. Никто тебя не трогает и даже не собирается. Ты идешь куда хочешь, делаешь что хочешь, пьёшь, что хочешь. Чем ты, в конце концов, недоволен? Резкий толчок в плечо заставляет тебя очнуться. Шедший навстречу лысый ублюдок, проходя мимо, бортанул тебя, видимо решив, что ты тот самый человек, которому он сейчас разобъет лицо: - "ты чё, ёпт, охуел мудак волосаты-ы-ы" Договорить он не успел, потому что в висок ему прилетел удар полупустой бутылки вискаря. От сильного удара бутылка разбилась, продезинфицировав спиртом голову гражданина, разрезав осколками стекла висок, щёку и наверняка серьезно зацепив глаз. Ты не стал выяснять, останется ли у пострадавшего бинокулярное зрение, а молча бросил в корчащееся на грязной земле и заливаемое кровью тело окурок, достал новую сигарету, прикурил, и пошел дальше, раздумывая о том, где здесь поблизости есть магазин с крепким алкоголем. |
| 1:36 pm | Зарисовка. В пыльном подвале моего сновидения Испускали дух шаловливые праздники Запятнанные взглядами, занюханные улицами Неискоренимо прекрасные, как облака весной Мы проходили между вагонами, качая головами В такт колес, в такт копыт Свежескошенной памятью накрывая поникшие головы. Запоздало чирикнул воробей, несмело чиркнула спичка Тлеющая папироса плюётся вокруг себя едким дымом В эпистолярной, скомканной темноте преют тени. Что-то тёплое потекло по затылку. Забрезжил рассвет, заблестела надежда, заплакала совесть. Настало утро. |
| 1:35 pm | Стих. В голове свистят пули Разбегайся по крыше Поздравляю, мы вдули Черт с тобой, ты ж не слышишь Закрывайте все окна Раскрывайте все карты Как стреляли в людей На бульварах Монмартра Как бросаясь слезами В каменелых привратных Забывались в дурмане В подземельях отвратных Испускали свой дух Под задумчивой тенью Истуканов пустых Затуманенных ленью Заколоченных ставень Скрипло-гулкие вздохи Перекрестков хвосты Замешательства крохи В свистопляске ночей Забывались запреты И обычные тыквы Превращались в кареты Снегопады и грёзы Опускались кругами Но запомните вы, Это всё между нами. |
| 1:34 pm | Стих. Мертвый котенок, зубастый мешок Выстрел с плеча, покалеченный полдень Сквозь летаргический нравственный шок Взгляд устремился к заветной щеколде Светлая память забытым впотьмах Вечная слава напуганным смертью Из под куста вылезает твой страх Сердце скрипит недосмазанной дверцей Видимость жизни, извечный конвой Рваные раны, задутые свечи Больше нет силы терпеть этот бой Время забудет, спасёт и залечит Песок между пальцев беззвучно скользит Astalavista, we'll may be meet later Сказочный замок забытый стоит Have any questions? Ask them for creator |
| 1:33 pm | Стих. Весне не хватает потенции Наплевать, перейдём реку вброд Кто б мне выписал индульгенцию Чтоб отстреливать квёлый народ Ты в своей белокаменной хижине Заблевав все пороги дверям Свое чахлое тело высиживая Уподабливаешься зверям Раскрутились все лопасти мельницы Загустели полночные сны Разрыдалась за стенкой метелица Ты опять не дожил до весны |
| 1:21 pm | Скальпель, яблоко и спящий город. Тусклый свет разливается по кафелю, которым облицована комната с низким потолком и тёмными углами. Посередине комнаты оцинкованный стол. На столе лежит тело, накрытое грязно-серой тканью. Рядом металлический стол, на котором лежат различные инструменты. Вид у них жуткий и холодный. В комнату заходит человек в грязном халате и маске. Перчаток на его руках нет. Под его ногтями сухая, бурая грязь. В руках у человека яблоко. Спустив маску на подбородок, он с хрустом вгрызается в яблоковый бок. Тугая кожица яблока лопается, и в разные стороны брызгает пенистый и свежий сок. Держа одной рукой яблоко, другой рукой человек сдёргивает с трупа покрывало. Под ним тело девушки. В области печени у неё большой синий кровоподтёк. Наклонившись над телом, человек начинает грызть бочок яблока и сок капает девушке прямо на белый живот. Выбросив огрызок, человек возвращает маску на место и подходит к столу с инструментами. Взяв в руки скальпель, он подходит к телу и, примерившись, делает надрез на черепе трупа. Копна густых рыжих волос, вместе со скальпом, отделяется от головы и, держась на участке кожи в районе затылка, обнажает кость черепа. Человек кладёт окровавленный скальпель на стол и берет в руки коловорот для трепанации. Приставив его к черепу, он начинает вкручивать сверло в кость. Раздается визг и в стороны летит желтоватая стружка. Внезапно девушка открывает мутные, заплывшие чем-то белёсым глаза, и с воем хватает человека за руки. Человек, вскрикнув от ужаса, отпрыгивает назад, а девушка встаёт со стола и не обращая на него внимания, схватив двумя руками застрявшее в голове сверло, пытается выдернуть его. Наконец у неё это получается, она с нечеловеческой силой вырывает из головы коловорот. В стороны летят какие то ошмётки. Девушка замечает, что её скальп болтается за спиной, как капюшон. Она возвращает его на место, но волосы не держатся и снова съезжают вниз. Скоро они оторвутся из-за собственного веса. Девушка берет скальпель, и придерживая скальп, втыкает в темя нож. Теперь волосы закреплены. Удовлетворённая этим, она оглядывается по сторонам. Человек в халате всё это время наблюдал за ней абсолютно молча, крупно дрожа. По его лбу ручьями струится пот. Чтобы пробраться к двери, ему нужно обогнуть девушку, дверь находится позади неё. Увидев его, девушка хищно улыбается. Она стоит перед ним, абсолютно голая и бледная. Из её головы торчит скальпель, по лбу течёт две струйки тёмной, мертвой крови. Человек с воплем бросается к двери, в надежде выскочить из страшной комнаты, но девушка бросается на него и прижимает к полу лицом вниз. Схватив его за голову, она выдавливает ему левый глаз острыми и растрескавшимися ногтями. После этого, она кусает его сзади за шею, вырывая кусок тёплой плоти. Брызжет кровь. Девушка тащит человека к столу, на котором лежит тазик для органов. Взяв тазик, она подставляет его под струю крови. Когда набирается достаточно крови, она бросает мёртвое тело и жадно пьёт из тазика. Через несколько минут из комнаты выходят двое. Голая белая девушка с куском скальпеля в голове (лишнее она отломила, чтобы не мешало) и человек в халате санитара. У него страшная рана на шее и нет левого глаза. Они идут по коридору, к вахте. Санитар душит старую сухую вахтёршу. Она даже не кричит, а только таращит испуганные подслеповатые глаза и беззвучно шамкает беззубым ртом, из которого отвратительно воняет рыбой и приближающейся смертью. Девушка, в это время, находит за дверью лопату. Вооружившись ею, парочка выходит из морга и направляется к выходу с территории больницы. Больница находится на краю города, в безлюдном и мрачном районе, где есть несколько старых, тёмно-жёлтых жилых домов, в подъездах которых пахнет сыростью и неотвратимой безысходностью. Никто из жителей не обратил бы внимания на двух очень странных людей, даже если бы их заметил. Только сторож, поднимающий и опускающий шлагбаум вот уже сорок семь лет, заволновался и вышел к проходной. Лопата, метко брошенная мертвым санитаром, с хрустом врубилась в грудь старика, как в капустный кочан. Сторож, охнув, осел на землю. Из его горла полилась пузырящаяся кровь. Санитар подошел к нему, наступил на грудь старика ногой и выдернул лопату. Старческую кровь пить не стали, потому что она слишком горькая и сухая. Выйдя за территорию больницы, девушка с санитаром направились в сторону близлежащего кладбища. Там они, вооружившись лопатой, разрыли несколько свежих могил. Пока санитар раскапывал могилы, девушка подкараулила запоздалую путницу, возвращавшуюся с какой то вечерники. Убить её, выпрыгнув сзади из-за кустов и перекусив яремную вену, не составило труда. Притащив труп на кладбище, девушка смогла одеться и они с санитаром перекусили свежим тёплым мясом. К утру к ним прибавились несколько бойцов. Бывший егерь, которого три недели назад задрал кабан, после чего он неделю пролежал в овраге, под валежником. К тому моменту, как его нашли подростки, он начал разлагаться. Вторым был молодой парень, которого сбил автобус. У него была сильно переломана рука и стёрта об асфальт часть головы, в остальном он сохранился отлично и был перспективным воином. Было ещё несколько мертвецов, но на них не стоит заострять внимание. На рассвете группа вышла из кладбищенских ворот и направилась в сторону вяло просыпающегося города. Их манила живая, тёплая кровь. |
| 1:14 pm | Искрящийся снег. Свежевыпавший утренний снег чистый и невинный, как слёзы несправедливо обиженного ребёнка. Он лежит ровным, густым ковром, закрывая все изъяны и неровности земли. Грязный холодный асфальт, бурая весенняя жижа, канализационные люки, раскиданные тут и там, как фурункулы на лице подростка - всё скрыто под девственно-белым снегом. Вдоль кустов, на заднем дворе школы, будто заброшенной на самый край города гигантской рукой, бредёт по снегу невысокая фигурка. Приглядевшись, можно увидеть, что это ученик из этой школы. Он одет в толстый тёплый тулуп и валенки. В руке у него длинная палка, которой он водит под снегом перед собой, будто что то ищет. Позади мальчика тянется длинная борозда примятого и разворошенного снега. Сейчас около полудня и яркое зимнее солнце в зените. Снег блестит и слепит усталые глаза. Мальчик постоянно поднимает руку ко лбу козырьком, пытаясь защититься от разящих солнечных лучей. Внезапно палка натыкается под снегом на что-то крупное. Мальчик останавливается и начинает водить палкой под снегом, пытаясь понять контуры лежащего под снегом предмета. Потом он осторожно дотрагивается ногой до того, что лежит под снегом. Убедившись, что это именно то, что он искал, он встаёт на колени и начинает разгребать снег голыми руками. Холодный сухой снег больно царапает кожу. Руки мёрзнут и плохо слушаются. Из под снега появляется что-то тёмное, не видно издалека что это такое. Похоже на какой-то мешок. Мальчик достаёт из кармана складной ножик и дрожащими руками режет что-то под снегом. Отрезав красноватый кусок, он кладёт его в рот и, с наслаждением, жуёт и, одновременно, суёт руки обратно в снег, чтобы отрезать следующий. Вокруг мальчика белый ровный снег, над его головой голубое весеннее небо. Солнце продолжает ярко светить, снег искрится и играет под его жадными лучами. Закончив трапезу, мальчик сгребает разбросанный снег, чтобы спрятать то, что находится под ним. Встав на ноги, он удаляется. Тишина воцаряется над этим заброшенным и сонным местом. |
| 1:13 pm | Зарисовка. Весна бросается под ноги Бесстыже расплескав ручьи И беззастенчиво как боги Расселись на ветвях грачи. |
| 1:13 pm | Стих. Зеркальное безумие Всецело поклоняется Запятнанному празднику Повешенной весны Успей схватить сиреневый Безвинно огорошенный Словами неизмеренный Испуганный закат За ним взлетят запутанно Намеренно развязные Как сорванцы отзвязные Грачи и снегири Хватай руками крылья их Заклюй глаза растерянно Твои мечты проверены Ты как и все - мертвец. |
| 1:12 pm | Стих. Вечер опускает на землю Стихи, слова и взгляды людей Сказочный ветер шумит в ушах Покидая приюты заветных идей Выпусти праведный гнев беззаветно Как падает дождь на гранитную ночь Мои терзания смутны. Веришь ли мне, Или снова уйдёшь? Непременно уйдешь. |
| 1:12 pm | Стих. Сладкий запах твоей обиды Беспрестанно щекочет нос На крыле моей Немезиды Пролетим чрез раскаты гроз Все слова разобьются в щепки Все осколки пойдут на дно Вкус сомненья до боли терпкий Заменяет тебе вино |
| 1:10 pm | Рёв ветра и шёпот скал. Так ревут мертвецы, густой декабрьской ночью, когда воздух трещит и сыплется на одиноких прохожих, старающихся быстро преодолеть губительное расстояние от одной спасительной двери до другой. Так смеются молодые светловолосые утопленницы в тёмных колодцах и вязких, бурых озёрах, где не плавает рыба, а только изредка булькает промозглая водянистая жижа. Так плачут дети, зверски замученные до смерти в холодных бетонных подвалах грязно-желтых домов с зияющими глазницами выбитых окон и свистящими зубами дверных проходов. Тревожный булькающий всхлип рассечённого горла за спиной, спелый шлепок упавшего на благодарный асфальт свежего тела, таинственный шорох текущей по грязному, заскорузлому подоконнику, тёмной неторопливой крови. Окружающие звуки и запахи проникают в уставшую тяжёлую голову и прозрачные, мелкие слёзы текут по щекам, падая на тёплую землю. Колени болят и чешутся, локти и ладони зудят и кровоточат. Глаза ищут покой, но свет, проникающий через зрачки внутрь, бьёт по нервам всё сильнее и сильнее. Мысли мечутся в мозгу, как головастики в луже, в засуху, когда с каждым часом спасительной живой воды становится всё меньше, и Смерть ласково гладит их по черным склизким спинкам, прежде чем забрать в свои тёплые убаюкивающие объятья. Далеко, там где кроваво-оранжевое солнце касается измождённой, уставшей земли, обжигая и высушивая кроны уже мёртвых деревьев, пляшет белый призрак несбывшейся и забытой детской мечты о ярком и спокойном мире без страха и боли. Он кружится в величественном похоронном вальсе, задевая развевающимися рукавами окружающие его скалы и души. Жестокие лучи заходящего солнца проникают сквозь него, растворяясь в каплях росы. Прыжок в безрассудную вечность, как осколок звука удаляющихся шагов - короток и едва заметен. Лишь капля воды, стекающая по запотевшему стеклу напомнит о нём через минуту, а через час только опавшие листья будут петь свою ветреную, шуршащую песню о том, как где-то, на краю чёрной Земли сидели мы с тобой и разгадывали невидимый кроссворд в котором было сто тысяч вопросов и всего один ответ. |
| 1:10 pm | Мачете. Выходишь из дома. Серые стены подъезда царапают твои руки и скулы своей безразличностью. С неба падает мокрый снег. Он холодный и чужой. Падая на волосы и плечи, он превращается в капли чистой небесной воды. Слева от подъезда скамейка со сгнившими сломанными деревянными брусками. На её спинке, поставив ноги на сиденье, сидят молодые люди. Они пьют дешёвое пиво из пластмассовых бутылок, курят и громко, хрипло смеются. Ты достаёшь из за спины мачете с грязным, ржавым лезвием и взмахиваешь им перед ними наотмашь. Одному перерезает лицо и кости черепа, вдоль, от левой скулы до правого края рта. Он закрывает лицо руками и падает назад. Второму отрезает обе руки, которыми он пытался закрыться в момент удара. Он вскакивает и начинает кружиться и вопить. Из обрубков рук хлещет кровь. Мачете застревает в левой руке третьего, в кости. Не хватило силы удара. Ты бьёшь его тяжёлым армейским ботинком в живот и он падает назад на скамейку. Мачете оказывается у тебя и ты, взяв его в обе руки и задрав их над головой, резко опускаешь лезвие вниз, на середину груди третьего. Грудная клетка с хрустом проламывается и из раны бьет тёплая быстрая кровь. В это время второй падает в снег и пытается уползти. Ты выдёргиваешь мачете из груди третьего и отрубаешь второму сначала одну ногу, потом другую. Он заливает белый снег грязной, красной кровью и хрипит. Ты отрубаешь ему голову и она катится вперёд, но быстро застревает в рыхлом снегу. Ты вытираешь мачете об его спину и поднимаешься обратно в квартиру. Снег всё так же сыплется с неба мокрыми, слезливыми комочками. |
| 1:07 pm | Стих. Хрипло стонет под окном Брошенная совесть Дерзко кличут исподволь Краденные лбы Позабыли за столом Высохшую новость Рассуждать же всем легко: Абы да кабы Видишь солнце вдалеке В этот миг забвенья Не спасут тебя бойцы Брошены в степи Разделились все вокруг На толкИ и мненья Не сдавайся, будь собой Не сверни с пути |