vrml@lj

О вождь несчастливый! Суров был жребий твой.

От мыслителей, дев, дискоболов, богов до фарфоровых свинок, котят и слонов много создано статуй во все времена, но волнует меня лишь одна. Там мужчина стоит на борту корабля, но направо земля и налево земля, и застыла рука, не вертит колеса, и висят, как топор, паруса. Он поставлен там волей ваятеля Ц., и сквозит недовольство на медном лице, но туристы беспечно смеются над ним, похваляясь эстетством своим. Позади, за беленой стеной без окон, - авангардного шабаша мрачный притон, и художник-пачкун, модернист, озорник, тычет пальцем и кажет язык. А герой наш стоит посреди островка, перед ним катит грязные воды река, и доносится пьяный галдеж с "Поплавка", и в глазах его стыд и тоска.

О, как знаю я эту тоску, этот страх, эту медную зелень в безумных глазах, эти ноги кривые и эти усы, что так жутки в ночные часы! От насмешек устав, темным злом обуян, как коллега из Питера, мрачный титан, как рогатый супруг командор дон Альвар, он сойдет еще на тротуар. И пройдет по Москве, средь пигмеев один, уркаган, гегемон, истукан, исполин, чтобы всем отомстить, чтобы вас покарать и насмешников скопом сожрать. Он разрушит уют, он растопчет обед, вот уже он все ближе - спасения нет - вот уже застилает он солнечный свет -

так что ты не старайся, поэт.