оказца меня вполне себе в духе растили:)))
мой любимый стих: Анна-Ванна, наш отряд... оказывается самой известной «идишской поросячьей песней»:

– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
Мы их не обидим
Поглядим и выйдем!

– Уходите со двора,
Лучше не просите!
Поросят купать пора,
После приходите.

– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
И потрогать спинки –
Много ли щетинки?

– Уходите со двора,
Лучше не просите!
Поросят кормить пора,
После приходите.

– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
Рыльца – пятачками?
Хвостики – крючками?

– Уходите со двора,
Лучше не просите!
Поросятам спать пора,
После приходите.

– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
– Уходите со двора,

Потерпите до утра.
Мы уже фонарь зажгли,
Поросята спать легли.

Стихотворение «Анна-Ванна – бригадир» (в оригинале Хазерлех, «Поросята») Лейба Квитко в переводе Сергея Михалкова стало одним из самых любимых у нескольких поколений советских детей.
Подросшие дети, однако, начинают задаваться разными вопросами: зачем еврейским пионерам поросята, да и пионеры ли это, или солдаты-экспроприаторы? Кто такая загадочная Анна-Ванна и почему она столь неуступчива? На чьей стороне автор? А главное, были ли вообще поросята или Анна-Ванна кого другого прячет в глубине двора?
Самые смелые и нетривиальные толкования этих и других вопросов смотрите в обзоре интернет-дискуссий на эту тему: Почему не кенгуру? (далее подробнее: http://www.booknik.ru/context/?id=11964&type=BigContext&articleNum=1 )
Научную интерпретацию как «поросячьего стишка», так и огромного пласта советской детской литературы на идише и хитрых механизмов коммунистической пропаганды предлагает российско-канадская исследовательница Анна Штерншис в своей статье «Первое мая, трактора и поросята». «Песни о поросятах не имели ничего общего с пропагандой! Это были песни для детей, и их все любили – как евреи, так и неевреи. Идишские песни полностью совпадали с русскими, и они рассказывали детям о животных».
Из этого и подобных заявлений нетрудно сделать вывод о том, что даже когда создатели пропагандистских детских песен на идише использовали понятия, предназначенные специально для еврейской аудитории, быстро ассимилирующиеся еврейские дети, отпавшие от традиционных устоев, зачастую не улавливали в этих песнях пропаганды.
В период между двумя мировыми войнами детские песни были одним из важнейших жанров советской музыкальной пропаганды, нацеленной на евреев. Дети занимали важное место в советской пропагандистской машине, и идеологически нагруженные песни обязательно звучали в школах и исполнялись в самодеятельных театральных постановках. В результате детские песни имели стабильную аудиторию, в то время как ко взрослым еще нужно было привлечь слушателей. По этой и другим причинам детские идишские песни в 1920-30-е годы стали единственным жанром советской официальной идишской культуры, который действительно получил массовую аудиторию (в данном случае — детскую). Ожидалось, что дети, впитав правильные идеологические лозунги в школе, донесут их до своих родителей.
И наконец, об авторе знаменитого стихотворения, поэте Лейбе Квитко, и его трагичной судьбе читайте очерк Леонида Кациса. http://www.booknik.ru/context/?id=11964&type=BigContext&articleNum=3

мне было интересно почитать о моем любимейшем стихе:) который мой был рассказан в саду в младшей группе, воспетка пришла в восторг от кол-ва прочиатанного на одном дыхании и на новый год мне была подарена роль сороки на утреннике. Знаково, что слова сороки я не помню, но помню, что выходить на сцену мне приходилось часто и голова сороки - папа сделал и нарисовал и вообще! была офигенной детелью костюма, которым я страшно гордилась.