Мистер Хайд и мистер Хайд
Наверное, у каждого за годы учебы в вузе попадается какой-нибудь Очень Страшный преподаватель.
У меня это была харизматическая Алла Марковна Хамидуллина (как ее только не обзывали! Ольга Литовченко однажды оговорилась: Марка Аловна, а уж неравнодушный к каламбурам я выдумал и Видение поэзии в виде Аллы Рук, и предположение, что Хамидуллина - это на самом деле существительное второго академического склонения - Хамидуллина, Хамидуллины, Хамидуллине...), которая много лет вела морфологию и словообразование и ее все боялись. Она постоянно жаловалась на студентов, что сил ее больше нет, что это мы ее выводим из себя. Даже, говорят, в кого-то стулом запустила. Долго грозилась уйти на пенсию, чего, конечно, все с нетерпением ждали, но все никак не уходила. Влепила мне четверку за морфологию, которую я по настоянию деканата тут же успешно пересдал, потому что некому было больше мэрскую стипендию вручать (в связи с чем я успешно потом дожил до 4 курса без четверок). Немного прихрамывала, что у более-менее культурных студентов рождало вполне определенные ассоциации с одним вечным образом. Но потом на пенсию все же ушла.
У sutasu@lj это была харизматическая Алевтина Николаевна Грищенко, которая много лет вела высшую математику и ее все боялись. Она постоянно жаловалась на студенов, что сил ее больше нет, долго грозилась уйти на пенсию, чего, конечно, все с нетерпением ждали. И ушла, но несколько задержалась, успев при этом влепить sutasu@lj трояк по вышке.
Так я чего думаю: может, это был один и тот же человек?

Все-таки немецкий очень стильный язык, хоть я его и не знаю и уже, наверное, никогда не выучу: майнер Майнунг нах (вольный перевод: ИМХО)
Интересно, а что происходит с комментариями пользователей удаленных журналов?
На том свете первым делом спрашивают: Ну как все прошло?
Исполнитель придумал нетривиальный способ повысить интерес к своему музыкальному диску, приложив к нему аннотацию на 384 страницах.