Сегодня в Новопушкинском сквере писали поздравления узникам Болотной. Было холодно, чего уж там. Празднично - со всех сторон елки и светящиеся дед Морозы и острое ощущение, что пока мы все там же. Нет, нет этот год изменил меня очень сильно, этот год принес то самое ощущение, что я не одна тут такая сиротинушка, что нас много. Пусть не так, много, как хотелось. Но мы есть и существуем. И ради этого стоило сегодня мерзнуть, чтобы подходили к тебе разные прекрасные люди, обнимали и говорили: "С Наступающим!".
С трибуны звучало много хороших слов в адрес узников Болотной. Но один Филлип Гальцов сказал такую пламенную речь, что мы все аж прослезились. Суть была в том, что того же самого Зимина посадили только за то, что он просто хороший человек. И это так. А потом Филлип сказал, что узников Болотной может спасти только революция. И это тоже так. Революции не будет и получается, что их никто не может спасти.

Позже, когда я шла в метро, меня обогнал Улыбка, что-то даже прокричал мне в ухо. Прекрасно, правда ведь - люди на службе у Гэбни, как мальчишки что-то там тебе в ухо кричат, пробегая мимо. И до Лубянки - одну остановку мы ехали вместе.
- Не боитесь? - спросила я у него, - что ваши коллеги о вас подумают?
- Мне то что бояться, - ответил он, - это вам надо бояться, что ваши о вас подумают.
А еще он мне сказал прекрасное - нужны репрессии, - сказал мне гражданин из ФСБ
- Вам что, мало тех кто сидит? - удивилась я
- Так то ж всего восемнадцать человек, - отозвался он
Вот так вот, они тоскуют по репрессиям.