Дневник. Тетрадь №3. 1986-87 год. Три спектакля восьмидесятых годов
Предыдущая запись
Три совершенно разных, ничего общего между собой не имеющих спектакля того времени.
Даже из этой записи видно, что театр был жив, он был разнообразным, интересным.
И куда теперь всё девалось...

19 апреля 1987 года
О "Печальном детективе" в театре имени Моссовета. Режиссер Г. Тростянецкий выбрал вольно-концертную форму инсценировки. Ведущий - Сошнин (главный герой повести) - объявляет номера, представляет героев и комментирует прозаическими кусками.
Вышло всё неровно, исполнители разные. Сильна Л. Наумкина - тетя Граня, о тете Лине сказать трудно, ее партия и детство главного героя решены чисто пантомимически, этого слишком много.
И угнетает сам ведущий, его играет Виталий Соломин, он бесцветен и слаб, играть нечего, сплошное махровое резонерство.
Эпизоды и картинки жизни сильнее, чем дидактическая интерпретация и обобщения (здесь один из пороков самой повести). Русофильские идеи Астафьева обрублены, но сквозят. Однако авторский гнев, боль за человека, остались, и еще усугублены.
Полностью убрано астафьевское интеллигентофобство, зато ненависть ко всему остальному звучит вовсю.
Тростянецкий - режиссер с фантазией, и в финале на сцену выезжают все помершие в повести люди, выезжают в могилках, оградах, с крестами и цветами, и спокойно, чинно беседуют.
А затем Сошнин к ним обращает свой зов правды. Эдакий веселенький гиньоль. Это не страшно, а странно, даже кощунственно, хотя этот чудовищный изобразительный ход мог родиться в весьма изобретательной голове.
Тростянецкий талантлив, неуёмен и иногда перебирает, он все-таки ереминского плана, пиротехник и фокусник.

Великолепный грузинский спектакль "Наш городок" в постановке М. Туманишвили, пьеса Т. Уайлдера, переработка Резо Габриадзе. Очаровательная переделка.
Что писать? Это не выразишь. Всё точно, тонко, играют актеры, погружаясь в в стихию жизни. Ведет спектакль Г. Гегечкори, интеллигентно направляя действие пьесы и наше, зрительское внимание.
Это спектакль входил в число четырех, посвященных памяти А. Эфроса. Я видел еще один, латышский, "Страх и отчаяние в Третьей империи" Брехта, что поставил А. Шапиро, средний, крепкий, лихой некоторые интересные декорационно-пластические находки художника Фрейбергса, велосипед, как основная деталь сценографии.
Но при чем тут был Эфрос?
А грузины выбрали ту пьесу, где финал плавно перетекает в ритуал преломления хлеба, ритуал памяти, поминовения усопших, который актеры исполнили после аплодисментов. Это был единственный спектакль, посвященный памяти Эфроса по-настоящему.

И чтобы кончить разговор о театре, "Костюмер" Р. Харвуда в Ермоловском. Бенефис двух замечательных стариков - З. Гердта и В. Якута.
Якут - сэр Джон, старый артист, полубезумный, ограниченный, сварливый, полон чисто актерских недостатков, считает себя гением, эгоист, малообразованный, но на сцене он Бог. Играет, невзирая на воздушную тревогу.
В начале - развалина, с раздвоенной психикой, путающий роли, забывший текст, затем он крепнет на наших глазах. Он патологически стар и болен, но во время спектакля величествен и силен, живет только ролями, только когда играет, но не выдерживает напряжения и умирает.
Ненавидит зрителей, его насильно вытаскивают на сцену. И активнее всех вытаскивает его костюмер Норман - Гердт. Преданный слуга, рыцарь театра, плутоватый пьяница, нелепый, смешной, неказистый, но несгибаемый в вопросах жизни и искусства.
В финале сэр Джон умирает, а Норман плачет и кричит о жалованье, как Сганарель.
Сильный, чисто бенефисный спектакль, четко сколоченный Евгением Арье и Д. Крымовым, профессиональным сценографом.

Сцены из спектаклей "Печальный детектив" и "Костюмер"


Дневник советской поры. О времени и о себе
Из дневников времен СССР. 1978 год
Из тетрадки советских времен. Литературное
Мои замечания о русском театре. 1979 - 1981
И снова дневник. 1983 год
Дневник. Продолжение. 1983-86 год
Дневник. Тетрадь №3. 1986-87