Чечня в ВОВ: иной взгляд
Чеченцы на войне.
В полемике об участии чеченцев в войне в последнее время часто ссылаются на статью об операции "Чечевица". Этот текст на сайте ФСБ имеет отношение скорее к политике, чем к истории и не связан с изучением фактического материала. Можно в нем предположить попытку задним числом сформулировать претензии к депортированному народу. Поведение чеченцев во время войны мало чем отличается от поведения их соседей, как депортированных, так и оставшихся на своей земле. Главная же проблема была в том, что реальная мобилизационная политика советских военных органов находилась в резком противоречии с конституционным декларированием равноправия народов.

До 1938 года чеченцы, как и другие горские народы в Красную Армию вообще не призывались, туда шли служить только добровольцы, которых было очень мало. В итоге летом 1941 года подлежащий призыву по возрастному признаку контингент в основной массе не имел воинских специальностей, не говорил по-русски, а отдать их под начало говорящих на том же языке не было возможности, поскольку не был заблаговременно подготовлен младший командный состав из национальных кадров.

Многие не были даже формально приписаны к военкоматам.
В этой ситуации начинается призыв в августе 1941 года. План призыва - 8 тысяч человек в стройбаты и рабочие колонны, т.е. в заведомо тыловые части. Соответственно, в такие части подлежит призыву т.н. "сомнительный элемент", находяцийся на особом учете. Эти факты описаны в аналитической записке 3-го управления НКВД СССР от 17 сентября 1941 года. Эта записка подшита в одном архивном деле с первичными документами, сообшающими о неутешительных результатах призыва: 450 дезертиров и 269 уклонившихся от призыва. (Архивное дело: ГАРФ, ф.р-9478, оп.1, д.8.) Естественно, значительная часть такого контигента разбежалась. А при мобилизации урок славянских национальностей было иначе?

Далее, о формировании национальных кавалерийских дивизий в конце 1941 - начале 1942 года. Особенность формирования заключалась в том, что из местных ресурсов нужно было мобилизовать не только кавалеристов, но и конский состав со сбруей. Местные власти, недолго думая, переложили всю тяжесть этих мероприятий на население, требуя явки на призыв с конем и снаряжением. В документах того времени дезертирами называли даже тех, кто явился без коня. Население реагировало соответствуюшим образом и от такой мобилизации уклонялось. В итоге в ЧИ АССР вместо дивизии сформировали полк. Этот результат окрестили 50-процентным дезертирством. В соседней Кабардино-Балкарии конский состав выскребли и все-таки сформировали дивизию. Чем все закончилось? Неподготовленная к боям, дивизия, войдя в соприкосновение с немцами, понесла серьезные потери и стала разбегаться. Еще хуже оказалось дело с калмыцкой дивизией - она практически в полном составе сдалась в плен и была обращена немцами на формирование калмыцкого кавалерийского корпуса в составе немецкой армии. Судьба спешно собранных соединений иной быть и не могла.

Далее - фигурирует пара цифр - из 14 576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек. Они приурочены к марту 1942 года. Подлежало призыву 14 577 человек, к концу марта было призвано 4395. В конце марта 1942 года был издан приказ начальника Главного управления формирования и укомплектования войск Народного комиссариата обороны СССР армейского коииссара 1 ранга Щаденко. 2 апреля 1942 года этот приказ был доведен до военкоматов и командования частей директивой штаба Северо-Кавказского военного округа. Архивная ссылка на текст приказа - ЦАМО, ф.144, д.93, оп.13189, л.222. Приказ гласил: "всех военнослужащих рядового и младшего начальствующего состава по национальности чеченцев и ингушей уволить в запас и отправить по месту своего жительства с отметкой в военном билете "уволен в запас до особого распоряжения"". Аналогичные приказы существовали не только в отношении чеченцев и ингушей, но и других горских народов Северного Кавказа и Закавказья. Не призывались грузинские мусульмане - аджарцы и турки-месхетинцы, на которых не рассчитывали, ожидая вступления в войну Турции. аналогично распорядились и о мусульманском населении Северной Осетии, в тоже время сами осетины являлись практически единственным горским народом, призывавшимся на общих основаниях. Проживающих в Грузии горных сванов освободили от призыва, ссылаясь на то, что этот народ находится на первобытной стадии развития после того, как сванские старейшины заявили представителю военкомата: "А зачем нам идти в армию воевать с Гитлером? Пусть этот Гитлер сюда приходит, тогда мы с ним повоюем".

Сознавая провал мобилизационной работы среди неславянских народов, советское командование начало освобождаться от ненужного контингента, включая все новые иновые народы в список не подлежащих призыву. Вершиной признания этих провалов было издание в октябре 1943 года документов, предписывавших полностью отказаться от призыва всех северокавказских, закавказских и среднеазиатских народов.

Директива начальника Главупраформа генерал-полковника Щаденко за номером М/1/1493 от 9 октября 1943 года (ЦАМО, ф.209, оп.999, д.332, л. 142) предписывала: вплоть до особых указаний не подлежат призыву в армию призывники и военнообязанные местных национальностей Узбекской, Таджикской, Туркменской, Казахской, Киргизской, Грузинской, Армянской, Азербайджанской ССР, Дагестанской, Северо-Осетинской, Чечено-Ингушской, Кабардино-Балкарской АССР, Адыгейской, Карачаевской и Черкесской автономных областей. 13 октября 1943 года было принято специальное постановление Государственного Комитета Обороны за номером 4322.
http://davnym-davno.livejournal.com/128498.html

P.S. А выводы все те же: заигрывания соввласти (и росвласти) с нацменами (типа не служить и пр.) - до добра не доводили и не доводят.