Я тело меняю на их бестелесность
Не понимаю поэзию. Ну, Евгений Онегин на сторожевой вышке или "Делятся на две половины Его волнистые власы" -- это конечно. Доступно всякому. Но всё остальное, "современное",- нет. Единственный, чья поэзия более-менее понятна, эстетически и душевно близка, это мало кому известный одесский врач, поэт, интеллигент™ Борис Херсонский. Сдержанный, внешне невозмутимый, как бы отстранённый стиль, и в то же время пронзительные образы, недосказанно-цельные картины, соласталгия и экзистенциализм™ в лучшем виде. Вот, недавно узнал, что у него есть ЖЖ, в который он исправно пишет. Рад.



И еще, Господи, прости меня
за то, что будучи ребенком,
я дразнил безумного Марика.

*
Не я один, Господи,
мы все гонялись за ним и дразнили,
но виноват я один,
остальные – не виноваты.

*
Не виноваты, Ты слышишь,
не виноваты, не виноваты.

*
Мы гонялись за ним,
а он бежал вдоль дачной аллеи,
между кустов жасмина,
усыпанных белыми цветами.

Он убегал, Господи, подпрыгивая,
пританцовывая, задрав большую голову
с крючковатым носом,
оборачивался, кося правым глазом,
и улыбался, Боже, всегда улыбался.

*

Кроме цветов
между плотных, зеленых листьев
были серые воронки паутины,
в которые мы бросали
зеленых мух и смотрели
как серый комочек
бросается на добычу и тащит в норку.

И за это тоже прости меня, Господи,
но прежде всего за то,
что я дразнил безумного Марика,
я гнался за ним, а Ты это видел.

*

Как-то мама Марика
пристыдила меня, говоря:
«Был бы жив твой дед,
он не похвалил бы тебя за то,
что ты издеваешься
над моим несчастным сыном!».

Я заплакал и убежал.

*

Дело в том, что родители мне не сказали,
что дедушка Роберт умер,
мне сказали, что он навсегда уехал.

*

Она не должна была мне говорить,
правда, Господи, не должна была, не должна.


*

Мы вместе росли.
Марик медленнее. Я быстрее.
В шестнадцать лет я понял,
что Марик так и не вырос.

*

Я помню его коротким, плотным парнем,
идущим вдоль улицы, пританцовывающим,
с крупной, задранной головою,
косящим глазом и крючковатым носом.

*

Он будто бы убегал,
хоть за ним не гнались.
Привычка?

*

Позднее его убили какие-то гады,
вытащив из его карманов
мятые деньги, которые ему давали
за то, что он танцевал на свадьбах.

*
Почему бы его не убить,
если с детства его дразнили?

Почему бы его не убить,
если он всегда улыбался?

*
Если ты простишь меня, Господи,
если я встречу Марика
на аллее райского сада, он отвернется,
и побежит, улыбаясь и озираясь,
между цветущих кустов жасмина.

*
Так что уж лучше
Ты не прощай меня, Боже.

Это Арабаджи меня с ним познакомил.

----
Леви, впрочем, тоже хорош