Разборки на Олимпе
Д-р Леви: Академик Сахаров - святой и спаситель мира!
Некто: А вот Воннегут сказал о Сахарове, что он мудак и преступник, убийца миллионов. Должно быть, вы оба правы.
Д-р Леви: Как можно?! Сахаров - праведник, ему дали нобеля и назвали его именем улицу, а Воннегут просто завистливый чокнутый пидарас!
Некто (виновато): Да-да, Андрей Дмитриевич был великий человек, а Воннегут... ну, он просто не был лично знаком с ним и поэтому мог ошибаться, не оценил, впал в заблуждение... Дяденька, простите его и меня!

Отсюда следуют три вывода:

1. Некоторые поступки не могут быть морально оценены сами по себе, но только по их последствиям. Если бы случилась (случится) термоядерная война, Воннегут оказался прав и Андрей Дмитрич огрёб в аду по полной. Но пока этого не случилось, ему, Оппенгеймеру, Курчатову, Ф. Хониккеру, Фейнману и прочим мы обязаны жизнью, т.к. ядерное оружие оказалось сдерживающим фактором. А потом эти люди вдруг в одночасье станут архизлодеями, так? То есть, мы просто не можем дать моральную оценку деяниям Сахарова и К. На этом можно было бы остановиться, но что-то мне говорит, что это справедливо вообще для любого поступка. За одно и то же дело меня хвалят или ругают в зависимости от последствий.



2. Атомное оружие как сдерживающий фактор ("Doomsday Machine"), предотвращающий крупные конфликты, работает только если его обладатели достаточно рациональны, т. е., упрощённо говоря, "хотят жить". А вот в глазах религии жизнь вовсе не так ценна, ни чужая ни своя. Поэтому если ядерное оружие попадёт в руки верующих, тогда плохи наши дела... Хочется верить, что Иран тоже достаточно прагматичен и рвётся к атомным технологиям лишь с политическими целями.



3. Люди, как бы они ни были разумны, с возрастом соблазняются своим опытом и скатываются в пафос и безапелляционность. Это я и о Леви и о Воннегуте. Впрочем, хуже в моих глазах они от этого не становятся. Леви и Воннегут -- наше всё.