Круг чтения
Перечитал "Шошу".

* * *

"На западном фронте без перемен". Странно, что её запрещали и жгли только в Германии. Хорошая, правильная, сильная книга.

Корешки книг прижались друг к другу. Я их не забыл, я ещё помню, в каком порядке их расставлял. Я прошу их глазами: заговорите со мной, примите меня, прими меня, о жизнь, которая была прежде, беззаботная, прекрасная, прими меня снова…
Я жду, жду.
Передо мной проходят картины, но за них не зацепишься, это всего лишь тени и воспоминания.
Ничего нет, ничего нет.
Мое беспокойство растет.
Внезапно меня охватывает пугающее чувство отчужденности. Я потерял дорогу к прошлому, стал изгнанником; как бы я ни просил, сколько бы усилий ни прилагал, все вокруг застыло в молчании; грустный, какой-то посторонний, сижу я в своей комнате, и прошлое отворачивается от меня, как от осужденного. В то же время я боюсь слишком страстно заклинать его, ведь я не знаю, что может произойти, если оно откликнется. Я солдат, и не должен забывать об этом. Утомленный пережитым, я встаю и вглядываюсь в окно. Затем достаю одну из книг и пытаюсь читать. Но я снова ставлю ее на место и беру другую. Ищу, листаю, снимаю с полки книгу за книгой. Рядом со мной выросла целая стопа. К ней прибавляются все новые и новые, — скорей, скорей, — листки, тетради, письма.
Я молча стою перед ними. Как перед судом. Дело плохо.
Слова, слова, слова, — они не доходят до меня.
Я медленно расставляю книги по местам.
Все кончено.
Тихо выхожу я из комнаты.

Невозможность ответить на расспросы о войне напоминает воннегутовское "пьюти-фьют". Вместе с тем люди не теряют человеческого лица, их не покидает товарищество и забота друг о друге, нет ненависти к врагу, их мозги не промыты и они хорошо знают, кто во всём этом виноват. Даже трудно поверить, что так бывает на войне. Ничего, сатана исправит это в следующий раз.
Сразу по прочтении пошёл читать о первой мировой войне, о которой я толком ничего не знаю. Все стороны рассчитывали на блицкриг: шесть месяцев и победа. Война продлилась 4 года, принесла страшные разрушения всем участникам, привела к большевизму, усилению Америки, чуть позже к фашизму, второй войне и т.д. Её эхо звучит до сих пор. Пидарасы.

* * *

Вслед за Ремарком стал читать другого нобелевского лауреата, только его книги нацисты не жгли, а наоборот. Кнут Гамсун, "Плоды земли". Читаю, просто великолепно, я в восторге! Конечно, из-за Норвегии тоже, но не только. Уже давно не читал с таким сопереживанием героям книги. Какой язык, сука, какой реализм! Напоминает Лескова. Посмотрим, что будет дальше: книга-то толстая.

* * *

Надо будет продолжить читать нобелевских лауреатов по литературе (тех времён).