Вспомнил сейчас.
Неожиданностей не было. Она умирала десять лет, с начала восьмидесятых, пугая меня и мать стойкостью организма. Мы помнили, что генный набор наш несильно отличается. Что оба мы той же породы. Мы помнили маминых отцов и моих дедов, выживших после "несовместимых с жизнью" травм. Много чего мы помнили, как и положено угасающему роду.

Примерно за полгода до смерти Клавдия Арсеньевна пришла в себя на несколько часов. Это бывает. Злая шутка медленной смерти чрезмерно сильного человека, ненадолго, в издёвку, возвращающей умирающему чистое сознание.

Мать отказывается сообщать большую часть того, о чём услышала.

Но фраза — "Анна, очень хочу умереть летом, чтобы люди лёд не ковыряли" — навсегда села в мою голову.

Бабка моя, Клавдия Арсеньевна, умерла в конце лета.

Я хочу умереть там, где земля не замерзает никогда.