Проживание в поле (беженцы, пострадавшие от землетрясений, наводнений, военных действий) интеллигентный современный человек воспринимает, как краткое, временное явление и, по его мнению, следует только перетерпеть. Поставят палатки и живут. Ну и терпят. Терпят неделю, месяц, год. Терпят и опускаются. Через два дня воспаления легких, бронхиты. Через две недели они уже грязны и неопрятны, через месяц появляются вши, дизентерия, тиф, чесотка. Следом приходит и туберкулез.

Тогда они начинают взывать к милосердию, демонстрируют всем и вся свои болячки, клянчат помощи у правительства (которому по большому счету наплевать на них), у гуманитарных организаций, ООН (которым наплевать в еще большей степени). И в пропагандистских, политических целях, делая на этом свой гешефт (бизнес) им везут в жалких, мизерных количествах медикаменты (от которых ровным счетом никакой пользы, т.к. не устраняется причина болезней), одеяла, которые через день станут сырыми, снова те же палатки, которые сгниют через месяц -два. И спасители пузырятся от гордости, журналисты умиляются со слезами на глазах, гуманисты плачут от собственной гуманности. Но все повторяется снова и снова. В новых палатках все также холодно и сыро (дров не напастись), они сгнивают через месяц.
...
В довоенных Наставлениях проживание солдат в палатках допускалось только во время маршей (ночной привал), да на летних лагерных сборах, что воспринималось как своего рода пикник. Впрочем, старые солдаты рассказывают, что в лагерях палатки ставились чаще лишь для киносьемок, дабы показать полевую жизнь. А так жили в землянках, что не устраивало киношников, находивших, что быт землянок мало чем отличается от жизни в обычных казармах
...
[источник]