Пока мазал бутерброды на кухне — представил...
Как Борис Борисович Гребенщиков выходит на сцену и, томно прикрыв глаза и закинув голову, поёт. Медленно поёт, широко, со всей душой, напевно так, вкладывая в каждую строчку новый смысл и интонацию:

Где-э-э-то за ле-е-есом кактус гниё-о-о-от.
Где-э-э-то за ле-е-есом кактус гниё-о-о-от.
Где-э-э-то за ле-е-есом кактус гниё-о-о-от.
Где-э-э-то за ле-е-есом кактус гниё-о-о-от.

Я хо-о-очу глота-а-ать
я хочу глота-а-ать
я хочу глота-а-ать — клей ПВА.

Где-э-э-то за ле-е-есом кактус гниё-о-о-от.
Где-э-э-то за ле-е-есом кактус гниё-о-о-от.
Где-э-э-то за ле-е-есом кактус гниё-о-о-от.
Где-э-э-то за ле-е-есом кактус гниё-о-о-от.

И притихший зал плачет.