Портреты Варшавского восстания. KW. Красноармеец Гриша.
Идёт вторая неделя восстания. узкие улочки Старого Мяста ощетинились баррикадами. Постепенно повстанцы переходят к активной обороне во всех занятых районах города. Спят по очереди. На баррикадах на Даниловичевской и Белянской готовятся к отражению танковых атак. Тёплой августовской ночью 1944 на баррикаде слушают рассказы Гриши-красноармейца. Гриша только что бежал из KZ Warschau и присоединился к первому же отряду повстанцев, сказал, что хочет драться с немцами "за нашу и вашу свободу". Польского языка Гриша не знал, учился всему на ходу, на вопрос, как его зовут, отвечал "Гриша", а кто он такой - "Красноармеец". Так его и прозвали "Krasnoarmiejec Grisza".
На баррикаде Гриша, мешая русские и польские слова, как умеет рассказывает о жизни, которая была до войны, и о жизни, которая наступит после. Светает. Связистки приносят на позиции кофе, чтобы не давать заснуть бойцам. Внезапно начинается огонь артиллерии. Вскоре со стороны Вежбовой выезжает танк. Баррикада молчит и ждёт. Из особняка Брюля выбегают немецкие пехотинцы и, укрываясь за танком, начинают наступать. Гриша некоторое время внимательно наблюдает, а потом со смехом, как будто увидел что-то смешное и даже непристойное, покачивая головой бросает в сторону:
- Ну, суки, ах сукины сыны! Ну давай, давай, брат!
Он не спеша берёт винтовку и вдруг открывает огонь. Стреляет уверенно, с маленькими паузами и быстро меняет обойму. Через пару минут повстанцы на баррикаде не могут скрыть радости: за танком шло десять немцев, Гриша положил на месте восемь и одного ранил. С восьмидесяти с лишком метров. При том, что оружие Гриши казалось польским повстанцам едва ли не таким же странным, как и он сам: бог знает откуда взятый немецкий "Маузер" со спиленной мушкой и обрезанным стволом. Танк продвигается вперёд.
И тут со стороны руин Большого театра выходят эсэсовцы и начинают сгонять толпы людей. Эсесовцев немного, но, надёжно укрывшись за спинами жителей окрестных домов, они медленно идут к баррикаде. Люди тоже идут не прячась: ну не станут же повстанцы стрелять по своим! Наконец со стороны ратуши ударил пулемёт.


Немцы продолжают гнать людей прямо на баррикаду. Эсэсовский офицер укрывается за обломком стены магазина Бруно и сквозь пролом делает отчаянные знаки то ли солдатам, то ли экипажу танка. В дыму видна только рука. Гриша берёт чуть повыше и стреляет. Через несколько секунд мёртвый корректировщик-эсесовец вываливается сквозь пролом. Его каска катится по улице и остаётся посредине между баррикадой и приближающейся толпой. Раздаётся команда "Огонь". Люди, оказавшиеся под прямым перекрёстным огнём пытаются добежать до мешков с песком и перепрыгнуть за баррикаду. Оставшиеся уже совсем без прикрытия эсэсовцы пытаются отступить к танку, но уйти уже никому не удаётся. Среди спасшихся за баррикадой селобородый православный поп. Он показывает рукой на площадь и что-то повторяет. Поляки понимают его очень плохо. Понятно только, что он хочет достать чемодан с вещами, который уронил на площади. И ещё "Господи, помилуй". В это же время танк останавливается на середине площади и начинает стрелять по баррикаде. Гриша наклоняется к священнику, слушает его, потом кивает головой, внезапно перепрыгивает баррикаду и бежит по площади.
Одет Гриша как и все повстанцы в Старом Мясте: в трофейный эсесовский камуфляж-"пантерку". На ходу он подбирает немецкую каску и становится неотличим от немецкого солдата. Танк прекращает огонь и подъезжает ближе к солдату, чтобы дать ему возможность добежать и укрыться за бронёй. Но тот внезапно подбирает на мостовой чемодан и пригнувшись... бежит обратно! Сориентировался экипаж танка слишком поздно. Повстанцы забрасывают танк бутылками с горючей смесью. Только тогда экипаж начинает стрелять по Грише из пулемёта. Но тот успевает перепрыгнуть мешки с песком. Танк замирает недалеко от баррикады и больше уже не движется с места. Атака отбита.
В чемодане оказывается церковная утварь и ценности. Батюшка хочет наградить спасителя, но молодой русский парень равнодушно пожимает плечами:
- Нет, я за свободу...

За этот бой Красноармеец Гриша получил KW - Крест отважных, наиболее уважаемый среди польских партизан орден за исключительное личное мужество в бою. Вскоре он стал любимцем баррикад у ратуши, а авторитет его неоднократно подтвержался меткой и очень быстрой стрельбой...

Гриша погиб в бою через две с половиной недели. Почти каждый день он рассказывал о жизни после войны и уверял, что со дня на день обязательно придёт на помощь Красная Армия, и все вместе пойдут бить немца.

А как на самом деле звали Гришу-красноармейца никто так и не узнал. Точно так же, как в России никто из его родных или однополчан не узнал, как он погиб.



Дополнено

О появлении красноармейца Гриши среди повстанцев вспоминает его первый командир Тадеуш Гарлиньский "Белт":

Минут за двадцать до условленного времени начала восстания штурмовая рота "Р-20", на базе которой позже был развёрнут отряд "Белт", под моим началом перешла в наступление на здание школы на улице Бароковой, где находился немецкий полевой госпиталь.

Немцы не дали застать себя в расплох и встретили нас сильным огнём. Повстанцы, не сумев занять здания школы, занимают дома по правой стороне улицы и обстреливают школу из окон и с балконов. В это время моё внимание привлекает молодой мужчина. Он стоит прямо в арке дома и, укрываясь за решёткой ворот, метко бьёт по окнам школы из карабина "Маузер",не давая немцам на втором этаже высунуться и не обращая при этом никакого внимания на сильный обстрел. После каждого выстрела громко ругается по-русски. Бело-красной повязки на рукаве у него нет. Один из жителей дома подбегает ко мне и говорит:

- Пан поручик, я этого штатского знаю! Арестуйте его - это украинец! Или власовец! Он пару дней тому назад под конвоем чемоданы со двора в школу переносил.
Подхожу к штатскому без повязки и строго говорю:

- Сдать оружие! Ты не повстанец.
- А я с вами пойду!
- Ты кто такой?



- Красноармеец Семёнов попал в немецкий плен.
- Точнее. Откуда?
- Гриша. Григорий Семёнов. Красноармеец. Родом с Урала. Бежал из госпиталя с работ. Хочу вместе с вами бить гадов. Возьмите меня в отряд! Буду вместе с вами - за свободу.
- Сдай оружие. Сначала доложу командованию о твоей просьбе, а там посмотрим.
Выделяю ему провожатого, чтобы отконвоировать Гришу в штаб на Длугой 25. Через несколько минут кто-то из местных снова тычет пальцем в Гришу и говорит:
- Пан поручик, а у этого типа ещё и пистолет есть.
- Почему не сдал оружие? У тебя ещё и пистолет есть?
- Есть... Наган.
Медленным движением Гриша засовывает руку в карман, вынимает наган и твёрдо говорит:
- Если вы у меня и наган отберёте, я лучше сразу застрелюсь. Я ведь его давно прячу. В этом дворе. С этого вот нагана я первого немца убил и винтовку себе добыл. Вот женщина видала. Она вам может подтвердить. Движением руки он показывает на молодую женщину в толпе.
- Пан поручик, Гриша правду говорит - отзывается женщина.
Решение принимаю на месте:
- Хорошо, Гриша. Пойдёшь с нами в бой. Наган оставь. А за меткую стрельбу первый карабин, который мои ребята добудут, тебе вручу лично.
Гриша встаёт в строй повстанцев и следующие полдня от радости не отходит от меня ни на шаг. Среди ребят с первого дня выделяется отличной строевой и стрелковой подготовкой. Показывает повстанцам пример отваги и воинской смекалки. В первых же боях он добывает винтовки для нескольких бойцов. На второй день при повторном удачном штурме школы берёт в плен двух гитлеровцев. После боя вечером перед строем я вручаю Грише обещанную винтовку, говорю несколько добрых слов о его солдатской доблести и отваге и повязываю ему на рукав нашу бело-красную повязку. Гриша очень взволнован. По-польски он говорит нескладно, простыми словами:

- Товарищи, я... Я теперь вместе с вами буду драться. За свободу. А винтовку эту, товарищи, я к себе отвезу потом... На Урал.



Мне всё больше хочется рассказывать не только о событиях Варшавского восстания и его причинах, обо всём том, что известно по воспоминаниям, журнальным статьям и самым разным и противоречивым свидетельствам. Хочется ещё рассказывать о его людях - бойцах самых разных национальностей, профессий и убеждений.
Я понимаю, что Красноармеец Гриша из АК или советские пограничники с баррикад AL в Старом Городе - вовсе не типичные солдаты восстания. Но начать хочется именно с русского солдата.