|
|
Пишет orly74 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} orly74)@ 2010-06-01 22:39:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
31.05.2010, Москва, Триумфальная площадь
yashin
Когда журналисты обсуждали, что акцию несогласных 31 мая не разгонят, потому что «путин разрешил», я вспомнил вот какую историю. В конце августа прошлого года, накануне выборов в Мосгордуму, из администрации президента прошла утечка: дана команда зарегистрировать всех оппозиционных кандидатов.
Результат в итоге был ровно обратный: тотальное снятие всех кандидатов, неугодных власти. Вот и после слов Путина о "нормальности" акций протеста возникло нехорошее чувство: наверное, в этот раз разгонят с особой жестокостью. Нехорошее чувство себя оправдало: вчера бойцы ОМОН превзошли сами себя.
Но начать стоило бы с того, что несогласных вчера в Москве собралось рекордное количество – от полутора до двух тысяч человек вышли на Триумфальную площадь.
Поначалу все было мирно. Я спокойно дошел до угла площади, где встретил нескольких знакомых активистов и Бориса Надеждина из «Правого дела». Вокруг собралось несколько десятков журналистов, и мы рассказали о цели акции: у нас есть Конституция, право на мирные демонстрации и мы будем этот право защищать.
После этого я развернул российский триколор и, сформировав колонну, мы двинулись вдоль милийейского оцепления. «Россия без Путина!» - начали скандировать мы, и теснившиеся по углам люди вливались в колонну.
Далеко пройти нам, конечно, не дали. На пути встал ОМОН, бойцы принялись выхватывать людей из толпы. Неприятный хруст справа – кому-то резко выкрутили руку. Быстрое движение в стороне – омоновцы поволокли к автозакам группу задержанных. Крик – женщина упала и получила в живот милицейским ботинком.
Как ни странно, меня какое-то время не трогали. Многочисленные задержания вокруг, крики, удары – и я стою в центре этой битвы со своим мятым уже триколором.
«Да что ж вы делаете, суки…», – говорю шепотом и через секунду взрываюсь криком: «Долой полицейское государство!»
Сразу несколько омоновцев ошарашено оборачиваются и меня хватают с двух сторон, еще один нападает со спины. Как обычно – пара ударов в бок, заломанные за спину руки, сотня метров до автозака…
О, Лукин! Уполномоченный по правам человека стоит у самой двери автозака.
«Привет, Владимир Петрович! – успеваю прокричать я. – Извините, руки подать не могу, заняты!»
«Яшин! – Лукин хлопает меня по плечу. – Ты как?»
Ответить не успеваю – зашвыривают в автозак. Там уже пара десятков человек. Всех заталкивают в камеру два на четыре метра с зарешеченными окнами. Форточки, люк заблокированы. 25 человек сидят буквально друг у друга на головах. Пот градом. Нечем дышать. Среди задержанных – 84-летний ветерайн войны, участник обороны Москвы, трижды раненый Владимир Михайлович Бурцев.
Позже милицейских начальник заявит, что его задержали по ошибке и предложит ему идти. Бурцев ответит, что никуда не пойдет, пока не отпустят остальных. Уже в отделении милиции ветеран запишет обращение с проклятиями в адрес премьера Путина:
При задержании ветерану сорвали медали. Это сделал сотрудник ОМОНа, отказавшийся назвать свою фамилию. Коллеги называли его Сергей. Вот этот герой:
В душегубке автозака мы провели почти полтора часа. Менты издевательски смеялись из-за окон и спрашивали, не включить ли печку. Форточки садисты открыли только тогда, когда двоим из нас стало плохо. Пришлось даже вызывать скорую и оказывать людям медицинскую помощь.
Еще пять часов нас продержали в отделении милиции. Наконец, начали оформлять протоколы. Меня оформили одним из первых. Традиционная статья 20.2, предусматривающая штраф, оперативник возвращает мне документы и дружелюбно подмигивает: свободен.
Иду к двери и тут в комнату влетает подполковник с выпученными глазами и командует подчиненным: «Все, новая директива! Меняем 20.2 на 19.3».
Любой оппозиционер знает, что означает эта фраза. 19.3 – статья КОаП о «неподчинении сотруднику милиции», которая предполагает арест до 15 суток. Видимо, начальнику ОВД позвонили сверху и дали команду оформить нас пожестче.
«Руки можно помыть?» - спрашиваю полковника.
«Яшин? Давай, одна нога здесь, другая там. И возвращайся, будем протокол переписывать», - суетился подполковник.
Ага, конечно. В коридоре встречаю одного из соратников, которого оформили передо мной и тоже вернули документы. Он рассказывает, что пытался выйти, но дежурному уже дали команду заблокировать двери и не выпускать нас.
Вспомнили, что видели дверь с надписью «Запасной выход». Идем туда. Открыто. Задний дворик ОВД. Железные ворота немного приоткрыты. Двое автоматчиков лениво курят. Проходим мимо с каменными лицами.
«Вы куда?» - провожает нас вопросом милиционер.
«На свободу!» - отвечаю я.
«Счастливо оставаться», - подмигнул им мой товарищ.
Как это было:
Фото: 1 - [info]zyalt, 2, 3, 4, 5 - [info]marie_automne, 7 - [info]zub4ik
Видео: 1 - [info]bor_ggom, 2 - ИД "КоммерсантЪ"
yashin
Когда журналисты обсуждали, что акцию несогласных 31 мая не разгонят, потому что «путин разрешил», я вспомнил вот какую историю. В конце августа прошлого года, накануне выборов в Мосгордуму, из администрации президента прошла утечка: дана команда зарегистрировать всех оппозиционных кандидатов.
Результат в итоге был ровно обратный: тотальное снятие всех кандидатов, неугодных власти. Вот и после слов Путина о "нормальности" акций протеста возникло нехорошее чувство: наверное, в этот раз разгонят с особой жестокостью. Нехорошее чувство себя оправдало: вчера бойцы ОМОН превзошли сами себя.
Но начать стоило бы с того, что несогласных вчера в Москве собралось рекордное количество – от полутора до двух тысяч человек вышли на Триумфальную площадь.
Поначалу все было мирно. Я спокойно дошел до угла площади, где встретил нескольких знакомых активистов и Бориса Надеждина из «Правого дела». Вокруг собралось несколько десятков журналистов, и мы рассказали о цели акции: у нас есть Конституция, право на мирные демонстрации и мы будем этот право защищать.
После этого я развернул российский триколор и, сформировав колонну, мы двинулись вдоль милийейского оцепления. «Россия без Путина!» - начали скандировать мы, и теснившиеся по углам люди вливались в колонну.
Далеко пройти нам, конечно, не дали. На пути встал ОМОН, бойцы принялись выхватывать людей из толпы. Неприятный хруст справа – кому-то резко выкрутили руку. Быстрое движение в стороне – омоновцы поволокли к автозакам группу задержанных. Крик – женщина упала и получила в живот милицейским ботинком.
Как ни странно, меня какое-то время не трогали. Многочисленные задержания вокруг, крики, удары – и я стою в центре этой битвы со своим мятым уже триколором.
«Да что ж вы делаете, суки…», – говорю шепотом и через секунду взрываюсь криком: «Долой полицейское государство!»
Сразу несколько омоновцев ошарашено оборачиваются и меня хватают с двух сторон, еще один нападает со спины. Как обычно – пара ударов в бок, заломанные за спину руки, сотня метров до автозака…
О, Лукин! Уполномоченный по правам человека стоит у самой двери автозака.
«Привет, Владимир Петрович! – успеваю прокричать я. – Извините, руки подать не могу, заняты!»
«Яшин! – Лукин хлопает меня по плечу. – Ты как?»
Ответить не успеваю – зашвыривают в автозак. Там уже пара десятков человек. Всех заталкивают в камеру два на четыре метра с зарешеченными окнами. Форточки, люк заблокированы. 25 человек сидят буквально друг у друга на головах. Пот градом. Нечем дышать. Среди задержанных – 84-летний ветерайн войны, участник обороны Москвы, трижды раненый Владимир Михайлович Бурцев.
Позже милицейских начальник заявит, что его задержали по ошибке и предложит ему идти. Бурцев ответит, что никуда не пойдет, пока не отпустят остальных. Уже в отделении милиции ветеран запишет обращение с проклятиями в адрес премьера Путина:
При задержании ветерану сорвали медали. Это сделал сотрудник ОМОНа, отказавшийся назвать свою фамилию. Коллеги называли его Сергей. Вот этот герой:
В душегубке автозака мы провели почти полтора часа. Менты издевательски смеялись из-за окон и спрашивали, не включить ли печку. Форточки садисты открыли только тогда, когда двоим из нас стало плохо. Пришлось даже вызывать скорую и оказывать людям медицинскую помощь.
Еще пять часов нас продержали в отделении милиции. Наконец, начали оформлять протоколы. Меня оформили одним из первых. Традиционная статья 20.2, предусматривающая штраф, оперативник возвращает мне документы и дружелюбно подмигивает: свободен.
Иду к двери и тут в комнату влетает подполковник с выпученными глазами и командует подчиненным: «Все, новая директива! Меняем 20.2 на 19.3».
Любой оппозиционер знает, что означает эта фраза. 19.3 – статья КОаП о «неподчинении сотруднику милиции», которая предполагает арест до 15 суток. Видимо, начальнику ОВД позвонили сверху и дали команду оформить нас пожестче.
«Руки можно помыть?» - спрашиваю полковника.
«Яшин? Давай, одна нога здесь, другая там. И возвращайся, будем протокол переписывать», - суетился подполковник.
Ага, конечно. В коридоре встречаю одного из соратников, которого оформили передо мной и тоже вернули документы. Он рассказывает, что пытался выйти, но дежурному уже дали команду заблокировать двери и не выпускать нас.
Вспомнили, что видели дверь с надписью «Запасной выход». Идем туда. Открыто. Задний дворик ОВД. Железные ворота немного приоткрыты. Двое автоматчиков лениво курят. Проходим мимо с каменными лицами.
«Вы куда?» - провожает нас вопросом милиционер.
«На свободу!» - отвечаю я.
«Счастливо оставаться», - подмигнул им мой товарищ.
Как это было:
Фото: 1 - [info]zyalt, 2, 3, 4, 5 - [info]marie_automne, 7 - [info]zub4ik
Видео: 1 - [info]bor_ggom, 2 - ИД "КоммерсантЪ"
